Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - Элла Яковец
– Так что ты узнала про отца Донны? – спросила я, когда мы с Маршей уселись в уютные широкие кресла друг напротив друга. Вообще у нее, конечно, кабинет мечты! На рабочий кабинет это совершенно не похоже, конечно. Слишком уж он “мягкий”. Круглые кресла, пуфики, драпированные портьеры с цветочным узором, столик с гнутыми ножками, гобеленовые картины, темный сводчатый потолок и светильники из цветного стекла.
– Терпени, Клеопатра! – Марша подняла пухленький палец. – Сейчас я все тебе расскажу! Наверное, надо же с самого начала, чтобы тебе было понятно?
– Да-да-да, – закивала я. – Я хочу знать всю историю!
– Мы с Донной подружились, когда ее ко мне привел Бранд, – сообщила Марша. – Не надо на меня так смотреть, Бранд – это ее жених.
– Это тот, который баронет? – уточнила я.
– Да, именно он, – кивнула Марша. – Бранд хотел, чтобы я сшила ей свадебное платье. А мы с Донной оказались родственными душами и подружились. И она однажды между делом сказала, что Горбуну ее продал отец. Я не могла в это поверить и решила разобраться.
– А Донна что, была против? – уточнила я.
– Скорее, да, – хмыкнула Марша. – Я считала, что Горбун эту историю придумал, и на самом деле отец Донны ее не продавал. И поэтому хотела ее найти. А Донна отнекивалась и говорила, что настоящую правду она знать не хочет.
– Это как? – удивилась я.
– О, она была очень экстравагантной девушкой! – засмеялась Марша. – Она сказала: “Сейчас я думаю, что меня на самом деле украли, что моя семья – аристократы, и что у меня должна была быть совсем другая судьба. А если я узнаю, что мой отец – бродяга, который продал меня за десяток грошей, а потом их пропил? Что тогда?”
– Хм, определенная логика есть, – кивнула я. Тут служанка принесла поднос с большими керамическими чашками, источающими невероятный головокружительный аромат шоколада. И неслабую такую миску с печеньем разных форм и размеров.
– Поэтому я подумала, что займусь поисками сама, – сказала Марша и сделала первый глоток шоколада. – И Донне все расскажу, только если ее отец – не подзаборный пьяница.
– И раз ты написала эту записку, значит там действительно что-то интересное? – спросила я.
– О, и еще какое! – Марша аппетитно захрустела печеньем. И я не смогла удержаться, чтобы не присоединиться к ней.
На некоторое время мы замолчали по техническим причинам. А потом она продолжила.
– Ее действительно продали, – сказала Марша. – Только не ее отец, а ее мачеха! А отец даже ни сном, ни духом об этом! Он просто женился второй раз, а его новая жена решила, что Донна будет постоянно напоминать о его прошлой жене, и поэтому…
– Ого, ничего себе! – удивилась я. – А ты рассказала ее отцу?
– Что ты, конечно же, нет! – Марша замотала головой и снова потянулась за печеньем.
– Марша, а свадебное платье Донны – оно красное? – спросила я.
– Что? – брови Марши взлетели вверх. – Конечно же, нет!
– А что это тогда за платье? – спросила я. И, поняв, что Марша не понимает, о чем именно я спрашиваю, я принялась детально описывать то платье, которое лежало сейчас относительно надежно спрятанным в моей спальне.
Придется ловить на живца...
Марша нахмурились.
Марша приучила губу.
Марша посмотрела на меня странным взглядом.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала она.
Блин, так обидно стало в этот момент. Я ведь почти поверила, что мы можем стать подругами. В ней была та самая душевная теплота и ощущение покоя, что я как будто домой пришла. Ну, в хорошем смысле! Идеальное такое “домой”, в такое место, где ты чувствуешь себя в безопасности, где тебе не нужно что-то из себя корчить, где тебе рады. И я почти поверила в то, что нашла вот такое место в этом чужом мире.
Но в один миг эта иллюзия рухнула. По лицу Марши было понятно, что она что-то скрывает. Причем не просто скрывает. Она не хочет говорить именно мне. Хотя и видит впервые в жизни…
– Неудобный вопрос? - сделав легкомысленный вид, спросила я.
– Да нет, с чего ты решила? – принялась торопливо оправдываться Марша. – Ой, я с тобой что-то заболталась, у меня же куча дел! Мне нужно платье для молодой графини магическими цветами расшить, а у меня златошвейка заболела, так что придется… В общем, мне некогда, так что ты извини…
– Да-да, я понимаю, – понимающе покивала я и встала из удивительно удобного кресла. – Мне тоже пора бежать. Спасибо за вкусный шоколад. И печенье.
– Давай я тебе с собой насыплю, – Марша выхватила откуда-то лоскут красной ткани, вытряхнула в него содержимое всей миски и торопливо завязала в узелок. Сунула мне его в руки и практически вытолкала наружу. По дороге многословно и торопливо извиняясь и ссылаясь на огромное количество важных и срочных дел.
“А может быть не так уж все и плохо”, – подумала я, снова оказавшись на улице.
“Как-то эгоистично думать, что все хорошо, когда у хорошего человека неприятности!” – резонно возразил внутренний голос.
“Хорошо, что человек хороший, – оправдалась я. – Ну, скорее всего…”
Размышляя обо всем этом, я дошла до дома.
– Итак, что у нас в сухом остатке? – вслух принялась думать я, едва переступив порог. – Я зря сходила, да? Имя отца Донны я все ещё не знаю, про платье тоже ничего не узнала… Из всех сведений только то, что Марша Бланко пользуется “магическим фильтром”, чтобы выглядеть стройнее, чем она есть… Мда, негусто. Так себе ты следователь, царица барахолки…
И тут мне захотелось выдать себе подзатыльник.
Что значит, так себе?
Что значит, ничего не узнала?
Да я дофига всего узнала, если задуматься!
Например, я точно теперь знаю, что с этим красным платьем что-то не так. И что Марша сама боится о нем говорить.
Почему именно боится, а не “психует, чтобы ее не раскрыли”?
Ну… Чутье.
Пятая точка моя подсказывает, что Марша – хороший человек, просто попала в дрянную ситуацию.
Для суда, конечно, моя пятая точка – так себе аргумент. Но сама себе-то я верю?!
Я
