Развод. Дракон, мы (не) твои - Натали Эмбер
Стук в дверь отвлекает меня от размышлений.
— Войдите, — отвечаю шёпотом, не желая будить сына.
На пороге появляется Катрина. В руках она держит серое шерстяное пальто.
Мы не говорим ни слова. Просто бросаемся друг другу в объятия. Её руки сжимают меня так крепко, будто пытаются удержать.
— Береги себя, Мия, — шепчет она, уткнувшись мне в плечо.
— И ты, — отвечаю я, — Береги лазарет. И себя.
Катрина кивает и быстро отстраняется, вытирая ладонью щеку.
— Возьми моё пальто, — предлагает она, — Всё теплее будет.
— Спасибо тебе, — выдыхаю я. Катрина мне как сестра. Она всегда поддерживала меня. Без неё… Я даже не хочу думать, как бы справилась.
— Ты уверена, что хочешь ехать с ним? — шепчет она, бросая взгляд на дверь.
— У меня нет выбора, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, — Он обещал позаботиться о Коноре. Обо мне… — пожимаю плечами.
Катрина собирается сказать что-то ещё, но нас прерывают. Дверь в палату открывается.
Рейнольд, одетый в практичную, но явно дорогую кожаную одежду, заполняет собой проём.
Его золотисто-карие глаза мгновенно оценивают обстановку: меня, Катрину, спящего Конора, мою скромную одежду. Его взгляд скользит по чемодану — старому, потёртому, — и в глазах мелькает что-то неуловимое.
Не презрение, нет.
Скорее недоумение или даже тень вины. Но она мгновенно растворяется в привычной сдержанности.
— Ты готова? — спрашивает он ровным, лишённым эмоций тоном.
— Да, — отвечаю, глядя на него с вызовом.
Конор, разбуженный голосами, потирает глаза. Когда он видит Рейнольда, его лицо озаряет улыбка.
— Папа! — шепчет он, полусонным голосом.
Папа…
Это слово, такое непривычное в его устах, ударяет меня в самое сердце. Тёплая волна любви к сыну смешивается с острым, холодным уколом ревности.
Мой малыш. Моё солнышко.
Теперь он смотрит на него с таким обожанием...
Я резко отворачиваюсь, делая вид, что поправляю свой свитер.
— Вставай, солнышко, — говорю Конору, стараясь, чтобы голос звучал ласково.
Собираюсь помочь ему собраться, но Рейнольд опережает меня.
— Пора в путь, — он берёт из кресла вещи Конора и передаёт ему.
С гордостью наблюдаю, как мой малыш одевается сам. Рейнольд терпеливо ждёт, затем подхватывает его на руки. Он держит Конора правой рукой, а левой берёт мой чемодан.
— Пойдём, Мия, — говорит он, замечая мой протестующий взгляд, — Прощай, Катрина.
Подруга молча кивает в ответ. Бросаю на неё последний взгляд и спешу за Рейнольдом. Мне не остаётся ничего другого, кроме как подчиниться, ведь это всё ради Конора.
Оказавшись во дворе, замираю, увидев огромную карету, запряжённую четвёркой вороных коней. Чёрный лак её корпуса отливает синевой в утреннем свете, массивные колёса с позолоченными спицами выглядят непобедимо.
На дверях красуется герб Западных земель с летящим над лесом золотым драконом.
Знак его власти. Знак мира, в который он насильно втягивает нас.
Вейнар, эльф с бесстрастным лицом, уже сидит рядом с кучером, закутавшись в тёмно-зелёный плащ.
Один слуга забирает у Рейнольда чемодан. Второй уже открывает перед нами дверцу кареты и помогает мне подняться. Всего я насчитала десять человек охраны.
Внутри просторно, мягкие сиденья обшиты тёмно-бордовым бархатом. И на одном из них лежит нечто, заставляющее меня замереть.
Белоснежная шуба.
Не просто вещь, а произведение искусства. Она выглядит невероятно роскошной, тёплой и… чужой. Совершенно не вяжется с потёртым пальто, которое сейчас на мне.
Неужели он позаботился?
Даже мысль об этом кажется мне нелепой. Капля заботы в море его приказов и холодности сбивает с толку.
Зачем?
Чтобы смягчить меня?
Чтобы я почувствовала себя обязанной?
Или… Ну, конечно!
Просто дракону не нужна обмороженная ноша.
Практичность. Только и всего.
Рейнольд усаживает Конора рядом со мной, но сам не спешит садиться.
— Вейнар. Ты нужен мне в Западном Дворце, — слышу его голос из-за прикрытой двери, — Немедленно.
— Господин? Но как же сопровождение? — удивляется эльф.
— Охраны достаточно, — отрезает Рейнольд. Его тон не допускает возражений.
Судя по всему, они отходят в сторону, разговаривая так тихо, что я не могу разобрать слов.
Через несколько минут Рейнольд возвращается и занимает место напротив меня. Его взгляд серьёзен как никогда, но по одному взгляду невозможно понять, о чём он думает сейчас. Что приказал эльфу?
Карета трогается с глухим стуком колёс по булыжнику.
Конор, окончательно проснувшись, разглядывает всё вокруг с огромным любопытством. Его пальчики трогают бархатную обивку, позолоченные ручки на дверцах.
— Мама, смотри! — восклицает он, указывая в окно.
Я улыбаюсь ему, но сама чувствую лишь тяжесть в груди.
Наконец, карета останавливается у магического портала — огромной каменной арки, испещрённой древними рунами. Возле неё стоит страж в синих одеждах.
Рейнольд выходит из кареты и направляется к нему. Минуты ожидания кажутся вечностью.
— Открывайте портал на Северные земли, к Роднику Эльфириэль, — слышу приказ.
Страж кланяется и делает несколько пассов руками. Затем расставляет магические кристаллы на арке в соответствии с координатами.
Но что-то идёт не так.
Руны мерцают тусклым голубым светом и тут же гаснут. Страж повторяет несколько раз, но результат всё тот же.
— Ваше Величество, портал открыть не удалось, — качает он головой.
Я замираю в ужасе.
Неужели Северные земли закрыты для нас? Что же теперь будет с Конором?
45
Несмотря на слова стража, Рейнольд не выглядит удивлённым. Он лишь хмурится, словно предполагал такой вариант развития событий.
— Как далеко ты можешь нас доставить? — спрашивает он ледяным тоном.
Бледный страж, явно напуганный провалом и гневом повелителя, поспешно отвечает:
— К форту «Серое Копьё», что находится на северной границе. Дальше не рискну, — он нервно сглатывает. — Стабильность портала ненадёжна.
— Делай, — коротко бросает Рейнольд.
Он даже не удостаивает побелевшего мага взглядом, резко разворачивается и направляется обратно к карете.
Когда он открывает дверцу, его лицо непроницаемо, но в глубине золотистых глаз я замечаю тень тревоги. Он достаёт белую шубу. Его движения точны и спокойны.
— Там, куда мы отправимся, очень холодно, — говорит он, и в его голосе нет ни намёка на прежнюю жёсткость, — Эта шуба не даст тебе замёрзнуть, Мия.
Он протягивает её мне. Белоснежный мех горностая кажется ослепительным в лучах солнца.
Невероятно мягкая и пушистая. Роскошь, о которой я и мечтать не смела.
После его железного
