Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - Элла Яковец
Я прикусила губу и положила руку на блестящую поверхность имерита. Зажмурилась, ожидая, что меня снова закинет на головокружительную высоту. Но вместо этого ощутила тепло и покалывание. И волна этого тепла начисто смыла с моего рассудка черные кляксы тоски, которыми заляпал его злополучный подсвечник.
И вот теперь я увидела свечение вокруг него. Тусклое, как будто свету приходилось пробиваться через очень грязное стекло.
– Горгон, ты видишь эту грязь сейчас? – спросила я.
Но Горгон молчал. Как будто его энергии хватало только на что-то одно – либо разговаривать, либо работать по прямому назначению.
Так, ладно! Это же я одаренная! У меня должно получиться!
Только вот что?
Нужно сделать так, чтобы когда берешь в руки этот подсвечник, в голову приходили совсем другие мысли и другие эмоции. Чтобы не тоска и страх, а…
Я снова погрузилась в тот темный коридор. По стенам заплясали трепещущие тени. Тревога. Страх. Холодный пол под босыми ногами.
Тревога. Ожидание. Предвкушение…
Я чувствовала себя так, будто иду наощупь. Но было и другое ощущение – что я все делаю правильно. И как будто заключенное в подсвечнике воспоминание меняет тональность от моих действий.
Тревожная тоска сменилась на предвкушение.
Могильный холод камней сменился на приятную прохладу.
А темная фигура за дверью окрасилась в закатные отблески.
И страх вдруг распался на невесомые серые хлопья, которые сдуло пахнущим лавандой и мятой ветром.
Я открыла глаза.
– У меня получилось! – радостно взвизгнула я. – Получилось!
Горгон молчал, но мне и без него было понятно, что теперь этот подсвечник больше не хочется отшвыривать в сторону. Даже наоборот! Мысль о том, что я поставлю его на полку магазина, вызвала у меня укол неудовольствия. Мол, как же так, это же любимая вещь, мы ведь не можем отдать ее в чужие руки!
Магическое свечение вокруг подсвечника стало теплым, как пламя свечи в темной комнате.
– Невероятно, – пророкотал мне в самое ухо Горгон.
Незваные гости - это не всегда плохо.
Я осторожно поставила чугунный подсвечник на край латунной ванны. Прислушалась к себе. Отпускать его ручку не хотелось. Настроение как по волшебству сменилось с “Зачем ты лезешь туда, где ничего не понимаешь?!” на “У меня все получится!”
Впрочем, почему “как по волшебству”?
Это же и есть моя магия!
– Магия… – тихонько прошептала я, примеряя это слово к самой себе. – Это моя магия… Моя. Магия.
До этого момента все эти слова про одаренность и особые способности казались как-то пустой трескотней. Как какая-нибудь тарология с астрологией в моем мире. Что-то вроде игры. Темы, на которую забавно бывает поболтать с подружками, но всерьез во влияние каких-то там созвездий или нарисованных на картонках символов на жизнь никто не верит.
– Моя магия, – повторила я уже увереннее. И краем глаза заметила золотистый отблеск в дальнем углу. Статуэтка полуголой девушки? Я же в прошлый раз ее на складе видела! Показалось, что хорошенькая металлическая головка девушки покивала. И в тишине раздался тихий смешок, как будто колокольчик прозвенел.
Но когда я сделала шаг в ту сторону, то никакой статуэтки в том углу не оказалось. Косой солнечный луч и кружащиеся пылинки.
Показалось.
– Да-да, показалось, – сказала я вслух.
– Что показалось? – пророкотал Горгон.
– Да так, ничего, – сначала отмахнулась я. А потом вдруг одернула себя. Ну вот зачем я опять пытаюсь сделать вид, что ничего такого, а? Сейчас как раз та самая ситуация, когда можно и разобраться, что именно происходит! – Хотя нет. Горгон, мне только что показалось, что вот в том углу стояла золотистая статуэтка девушки. А сейчас ее там нет. Скажи, это я схожу с ума, или все-таки…
– Там была статуэтка, – тут же ответил Горгон.
– И куда она делась теперь? – спросила я.
На некоторое время Горгон замолчал. И даже светящиеся глаза потускнели. Я даже испугалась, что он опять выключился на неопределенный срок. Но уже через несколько секунд свечение снова вернулись.
– Она скрылась в тени, – сообщил Горгон.
– Так-так, а подробнее! – спросила я. И снова потрогала рукой подсвечник. Блин, как же приятно стало теперь касаться этой штуки! Будто заряжаешься уверенностью и надеждой на хорошие новости!
– Я не очень понимаю, – неуверенно пророкотал Горгон. – Кажется, в нее вселилась одна из потусторонних сущностей. И она теперь что-то вроде меня. В ней есть разум и воля, только она… как бы… довольно злокозненная.
– Она может нам навредить? – спросила я.
– Нам… нет, – после паузы ответил Горгон. – К нам она настроена дружелюбно. Ко всему этому дому. Но вот к чужакам… Клеопатра, она говорит, что именно ты открыла ей путь.
“Пожалуйста-пожалуйста!” – вспомнила я.
– Получается, она теперь наш дом охраняет? – спросила я. – И как долго это будет… гм… длиться? И, кстати, раз ты с ней общаешься, может быть, она со мной тоже поговорит?
– Гм… нет, – чуть смущенно пророкотал Горгон. – Она не настолько разумна. Я ее понимаю, потому что мы… как бы это сказать… одной природы. А у тебя с ней ничего не получится, как если бы ты пыталась разговаривать, например, с кошкой.
– Некоторые кошки умнее людей, – хмыкнула я.
– Но рассказать об этом словами они не могут, – резонно возразил Горгон.
– Пожалуй, – кивнула я. И снова посмотрела в тот угол, где в прошлый раз заметила статуэтку. – Горгон, скажи, она может стать нашей проблемой?
– Все, что угодно, может стать проблемой, – философски пророкотал Горгон. – Ты ее создала без акватикуса. А это значит, что она будет делать то, что считает нужным. А ее разумность… гм… В общем, я бы не рассчитывал на то, что она всегда будет правильно решать, кто тебе друг, а кто враг.
– Акватикус… Эта штука, которая тобой управляет? – уточнила я.
– Да, – подтвердил Горгон.
Да уж, веселое дело. Получается, что у нас по дому бродит некая призрачная кошка в теле золоченой полуголой девицы, которая сама решает, кто друг дома, а кто враг. И она может делать всякие… всякое… В общем, как-то магичит. Повод ли это для беспокойства?
Хм… Дайте подумать.
– Ладно, я подумаю об этом потом, – решила я. – Сейчас
