Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - Элла Яковец
– Чем же я могу тебе помочь? – удивленно пророкотал Горгон. И даже светящиеся глаза замигали.
– Составишь компанию, – я погладила его по плечу. – Ну и может быть посоветуешь что-то.
– Понял, – отозвался голем с нотками самодовольства.
Я притащила к нему поближе все те шмотки, которые и составляют наш с Горбуном “начальный капитал”. И опять мне показалось, что краем глаза я видела ту самую полуголую статуэтку. Еще подумала, что надо ее тоже взять и “потестировать”, но когда вернулась обратно в склад, чтобы ее найти, то у меня ничего не вышло. Вроде бы, она стояла рядом с одним из новых стеллажей. Но нет, ее там больше не было. Или мне с самого начала показалось…
Но я махнула рукой. Подумаю об этом потом.
Лоскутное одеяло я сначала отложила в сторонку. Куча товара сразу же стала еще более до обидного маленькой, чем с ним. Я вздохнула и вернула его на место.
Если все получится, то закажу себе такое же. Или даже лучше.
“Когда все получится! – неожиданно поправил меня внутренний голос. – Правильно говорить не “если”, а “когда”. Ну, если ты реально хочешь, чтобы у тебя что-то получилось, а не поныть потом, что ты очень старалась”.
Надо же, в кои-то веки мне не захотелось свой ехидный внутренний голос заткнуть. По делу ведь высказался.
Действительно. Когда у меня все получится, тогда я и закажу себе лоскутное одеяло. В магической мануфактуре Марши Бланко.
А сейчас…
– Что ты собираешься со всем этим делать? – с любопытством спросил Горгон. – Если ты хочешь, чтобы я это очистил, то хочу сообщить, что все загрязнения с этого уже давно были удалены…
– Нет-нет, идея моя совсем не в этом, – я покачала головой и задумчиво взяла в руку один из подсвечников. Тяжеленький такой. С петелькой, за которую его нужно держать. Он сразу же вызывал ассоциации с каким-то старым фильмом, где по темному дому идет мужик с ночной сорочке и белом колпаке. Или вообще с мультфильмом “Остров сокровищ”. Когда Джим бурчит что-то о том, что мама ему всегда говорила…
Блин, да как вообще вызвать это магическое зрение теперь?!
В прошлый раз все получилось как-то само собой, а сейчас я крутила в руках эту чугунную штуку, и ничего не происходило. Я уже почти открыла рот, чтобы сказать, что мне нужно снова “поправить прицел” и подержать Горгона за блестящий на его затылке имерит, но не успела.
Реальность как будто мигнула. И сознание раздвоилось. Я все еще сидела на полу рядом с Горгоном и кучей хлама, который нужно было превратить в дорогостоящий и уникальный товар. А другая я будто бы шла по темному коридору с этим вот самым подсвечником в руках. Вокруг трепетали тени, пламя свечи плясало на сквозняке. Под босыми ногами – холодные каменные плиты. И еще я чувствовала, как слезы обжигают мои щеки.
– Ой, – от неожиданности я выронила подсвечник, и он с грохотом покатился по полу.
– Что-то случилось? – участливо спросил Голем.
Я описала ему, что только что видела.
– Похоже, что этот предмет связан с каким-то печальным событием, – пророкотал Горгон. – Может быть, если ты досмотришь до финала, то сможешь понять, в чем там соль?
– Там что-то страшное, – призналась я и с недоверием посмотрела на подсвечник на полу. Брать его в руки не хотелось. И тут меня осенило. – Так вот в чем дело! Похоже, что именно про эту “грязь” говорил Горбун!
– На нем не должно было остаться никакой грязи… – слегка обиженно проговорил Горгон.
– Это другая грязь, – объяснила я и снова потянулась за подсвечником. – Она не по твоей части.
– А по чьей? – ревниво спросил Горгон.
– Надеюсь, по моей, – я коснулась холодного металла. И в душе как по волшебству вспыхнула тревога, страх и нервное напряжение.
Я шикнула мысленно на непрошенные чужие эмоции и снова попыталась “посмотреть кино”. Теперь это получилось быстрее. Подсвечник с готовностью вернул меня в темный коридор, по которому шла незнакомка. Ощущение было такое, что шла она бесконечно долго. И главный ее страх крылся там, в самом конце. За невысокой полукруглой дверью.
Вот она распахнулась.
Туманная фигура на фоне света фонарей.
Шевеление… шепот… Неразборчивые слова…
И тут мне снова захотелось отшвырнуть подсвечник прочь, потому что меня накрыло волной ужасной тоски, прямо таки черной и беспросветной.
Это не было похоже на кино. Скорее на театр эмоциональных теней. Не знаю, что там такое произошло с этой девушкой. Кстати, не факт вообще, что это девушка. По этому коридору вполне могла идти и взрослая женщина. И вообще бабушка. Но когда она открыла дверь, ее ждала самая плохая новость в ее жизни.
Я поставила подсвечник на пол. И жить сразу стало как-то легче.
Я шумно выдохнула и рассказала Горгону все, что видела и ощущала. В подробностях.
– А что ты хочешь получить в результате? – спросил голем, когда я договорила.
– Я хочу… – я задумалась. Действительно, что? Мне хочется, чтобы каждый из предметов в моем магазине был особенным. Собственно, прикол сэконд-хэндов в моем мире в том, что там продаются вещи с уникальным вайбом, как сказал бы мой сын. А я подцепила это меткое словечко и тоже повторяю его к месту и не к месту… Особенные вещи, да.
Только если в моем мире я как-то не задумывалась, что этот самый вайб может быть отрицательным, то здесь…
Я посмотрела на подсвечник и нахмурилась. У меня получилось сделать из статуэтки чуть ли не агрессивную сигнализацию. Неужели у меня не выйдет как-то исправить ощущение от этого подсвечника?
– Слушай, Горгон, а ты не будешь против, если я снова воспользуюсь имеритом? – спросила я.
– Разумеется, я не буду против, – отозвался голем. – Только я не понимаю…
– Честно говоря, я и сама не очень понимаю, – быстро сказала я. – Просто у меня есть гипотеза, что если мы попробуем поработать с этой вещью вместе, то у нас получится что-то исправить. Ты готов?
– А что мне нужно сделать? – с интересом пророкотал Горгон.
– Еще не знаю, – сказала я, поднимаясь на ноги. Подсвечник я держала в руке, и волны исходящих от него эманаций тоски и страха накатывали на
