Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова
— Даже в мыслях не было, — поспешно открестилась я.
В приемной меня ждала взволнованная Лима.
— Ну что? Как все прошло? — быстро прошептала она, скосив взгляд в сторону кабинета своего начальника.
— Не так плохо, как я опасалась. Он подумал, что я решила сбежать, — наклонившись к ней, тихо поделилась я.
— Обрадовался?
— В том то и дело… рассердился.
— Да? — ахнула Лима.
— Да.
Что делать с этим открытием, я не понятия не имела. Но на всякий случай мысленную себе пометку сделала: как бы Форест ни злился, как бы ни рычал и ругался, но ему нравились перемены, которые я приносила с собой.
Я продолжала осваиваться на новом месте. Не скажу, что обустройство давалось мне легко и просто, получалось с первого раза, и я не совершала ошибки. Все было: и хорошее, и плохое. После работы я допоздна сидела над книгами по универсальному целительству и штудировала их. Как будто и не уходила из академии, я снова узнавала новое, делала конспекты и зубрила. Все, что там мне представлялось неважным, сейчас превратилось в знания, от которых зависели жизнь и здоровье другого человека.
Да, мне приходилось непросто. Временами наваливалась такая жуткая тоска, что хотелось опустить руки, лечь на кровать и не двигаться. Обнимать подушку и рыдать, оплакивая свои несбывшиеся надежды и поруганные мечты.
Прошлое никуда не делось. Стоило мне только чуть-чуть ослабить контроль, как оно наваливалось приятными, дразнящими воспоминаниями. Киран, Астра, родители, старший брат, любимая академия с ее постоянными приключениями и занятиями, планы на жизнь и мечты о лечебнице в Корадей — все это всплывало в голове, напоминая о том, чего я сама себя лишила.
Я вспоминала наши проделки с Астрой, задушевные беседы и шутки. Вспоминала ночи с Кираном. Наша помолвка длилась пять лет, и было бы странно, если бы между нами не произошла близость. И от этого становилось еще обиднее. Он променял нашу близость на другую. Неужели ему не хватало меня?
Порой даже мелькали мысли о том, что я поспешила со своим решением. Не стоило так быстро сбегать и бросаться в неприятности с головой. Все мужчины ошибаются. Киран тоже мужчина, и всего одна его ошибка лишила нас обоих будущего. Возможно, я могла бы его простить и обвинить во всем Астру, ненавидеть всем сердцем бывшую лучшую подругу и… их ребенка. Возможно…
Но нет. Я не желала, чтобы мой избранник был таким как все. Я не желала всю жизнь страдать от его ошибки, ревновать и гадать, не изменит ли он вновь, подозревать каждую девушку и женщину, которой он подарит улыбку. Ненавидеть их и терять уверенность в себе.
Мой мужчина должен быть другим: верным и честным. Он должен любить только меня и не смотреть по сторонам. И уж точно не должен заводить детей на стороне.
Встречу ли я когда-нибудь его или так и умру старой девой? Я не знала. Но и размениваться на что-то меньшее не собиралась. Жизнь у меня была одна, и я хотела взять от нее все.
Именно поэтому вставала каждый день, улыбалась и выходила из своей крохотной квартирки, зная, что именно здесь я по-настоящему нужна.
Глава 15
Надо сказать, что я не только занималась пациентами, учебой и планами по восстановлению тридцать третьего форта. Не будучи идеальным человеком, я не достигла того уровня самоотверженности, чтобы все время работать на благо общества и забыть о себе.
О себе я тоже позаботилась.
Для начала обустроила и навела красоту в своей крохотной квартирке. Ради этого я еще два раза отчистила ее и отмыла. На окно повесила небольшой отрезок тюля, который купила в лавке Честеров. Чуть позже, с первой зарплаты купила еще парочку ажурных салфеток, пестрое покрывало и мягкий пушистый коврик ярко-желтого цвета. Госпожа Нельсон подарила мне несколько цветов в горшках, которые я поставила на подоконник. Получилось довольно уютно. Конечно, не идеально, но мило и по-домашнему.
А еще иногда по вечерам Лима давала мне уроки кулинарии. Потому что вечно питаться бутербродами или напрашиваться к кому-то в гости было совестно. Она оказалась непревзойденной поварихой и прекрасной учительницей. Только благодаря ее советам я не испортила свой первый суп. Правда, немного не досолила, но он получился вполне съедобным. Как и первое в жизни жаркое, которое я слегка пересушила, но это не страшно. Главное, я уяснила процесс.
Однажды, во время очередного урока кулинарии у нас произошел очень интересный разговор.
— Ты восхитительно готовишь, — в который раз похвалила я Лиму, и та мило покраснела от моих слов. — Удивительно, как с такими навыками ты еще не нашла себе мужа.
Шутка повисла в воздухе, и я почти сразу пожалела о сказанном.
В тридцать третьем форте проживало очень мало счастливых девушек. Большинство сослали сюда именно за любовь. Даже библиотекаря и мать малышки Хельги, тихую и едва заметную Натаниэллу Даг. Она, как и многие другие, обитала в форте уже семь лет и не делала попыток сбежать отсюда.
На большой земле она считалась довольно неплохим зельеваром, которая имела несчастье влюбиться в своего начальника. В него все влюблялись. Красивый, обаятельный, он менял любовниц как перчатки. Жена до поры терпела его похождения, но беременность очередной игрушки мужа простить не смогла. Подняла нужные связи, заплатила, и Натаниэллу быстро отправили в тридцать третий форт.
Зельеваром ее брать не стали, поскольку прежний начальник форта считал это глупостью. Он вообще был жутким женоненавистником, идиотом, пьяницей и игроком, который уничтожил не только парк, но и закрыл лавки с зельями и артефактами. Поэтому единственное место, которое нашлось для Натаниэллы — библиотека. Тут она и работала все эти годы, воспитывая свою малышку.
— Как и ты, я не ищу мужа, Миранда, — тихо отозвалась Лима.
Наверное, следовало остановиться, но любопытство оказалось сильнее.
— А как же господин Форест?
Я внимательно следила за реакцией соседки. Вдруг она покраснеет, смутится, отведет глаза. Однако ничего такого я не заметила. Наоборот, Лима выглядела искренне удивленной.
— А что господин Форест?
— Мне кажется, ему бы твоя стряпня понравилась. А еще… ты так восхищаешься им, вот я и подумала…
Я не знала, как закончить свою фразу, и вообще чувствовала себя полной дурой, которая влезла туда, куда лезть не стоило.
— Что я, как и все
