Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
– А может, лучше ребенка? – хорохорясь, отозвался лордик в абсолютной тишине, повисшей над поляной.
Его дружки переглядывались, не понимая, что происходит.
– Оставим это до брачной ночи, – протянула я, решив, что не стоит быть беременной на бис. А то вдруг до ректора это мое выступление все же дойдет – такой аншлаг будет… К тому же глава академии может заподозрить и что-то плохое, например, что девица Кимерина Бросвир и вовсе… невинна!
Глаз аристократишки все же дернулся. А за ним – и адепт весь целиком. А в следующий миг в мужской руке вспыхнуло атакующее заклинание…
Я, невозмутимо глядя – так что ни один мускул на лице не дрогнул – на смерть, ярившуюся искрами пламени в полуметре от меня, демонстративно поцокала языком и протянула:
– Не советую-ю-ю… при свидетеля-я-ях… Исключение без права восстановления-я-я, – и, увидев, как у моей жертвы побелели желваки от сдерживаемой злости, исключительно по-змеиному улыбнулась.
Да, меня вполне могли сейчас прикончить. Я это отчетливо понимала, а еще в голове отчаянно билась мысль: если умру здесь – то и в своем мире тоже. Но я заглянула этому страху в водянисто-голубые, еще недавно полные самодовольного превосходства глаза и… победила! Потому как рассчитала верно: мой белобрысый противник оказался слаб духом. Сильный не стал бы возвышать себя за счет унижения другого. Да еще и навалиться трое на одного.
– Что ты несешь?! – багровея, прорычал лордик, наконец отступив от опасного края и принимая навязанные условия поединка: не на магии, на словах.
А на этом поле у меня был большой многолетний опыт. Кто, как не менеджер по рекламе, умеет управлять чужими желаниями в собственных интересах.
– Несу только лишь благие вести и правду! – не отступила я.
А вот приятели блондинчика, как истинные дипломаты, решили: дать задний ход – это не фиаско, это мудро и стратегически верно и… Все равно что пойти в атаку… Только развернувшись к противнику спиной.
– Какую, к пеклу, правду?
– Такую, которой клянутся на крови, – я была сама невозмутимость, непоколебимость, неотвратимость и… ненормальность тоже! – Думаешь, если я сумела с выгоревшим даром перевестись на боевой факультет, то обойти какой-то зарок не смогу? Да и Ранских тоже подтвердит, если надо – и покажет, как ты надо мной надругался. После такого позора две дороги – к алтарю или за порог академии. Выбирай свой путь.
Да, блефовала. Но так искренне, что лордик купился!
– Он не… – глянув на рыжего, бледнея, протянул он и осекся.
Потому как мой одногруппник, то ли тоже поверив мне, то ли из мести, выразительно провел ребром ладони по своей шее, показывая, как он готов помочь своему обидчику, и, чеканя каждое слово, произнес:
– Я же бастард. Не лорд, чье слово нерушимо. Мне незачем печься о чести.
Тут-то аристократус вульгарис и понял, как влип. Ибо интриги – это здорово, когда плетешь ты, но как-то печально и нервно, когда оказываешься их жертвой. Тем более одинокой – ибо его дружки ушли по-эльфийски: не прощаясь и даже не шурша кустами. Пока и сами под раздачу отцовства не попали.
Лордик же, увидев это, зло выплюнул:
– Только попробуй, полоумная! Мой отец…
– С радостью заключит союз с бароном Бросвиром. Ведь приданое за мной немалое, как и скандал, в случае отказа, – жестко, уже отбросив личину сумасшедшей, отчеканила я и добавила: – Но мы можем прийти к соглашению…
– К какому? – сглотнув, поинтересовалась моя жертва.
– Скажем так… Ты отстанешь от Ранских, а я… забуду о том, что вчера было между мной и тобой…
– Между нами ничего не было! – прорычал белобрысый.
– Вот видишь, мы уже пришли к соглашению, – я усмехнулась. – Осталось поклясться на крови…
– Я никогда не дам… – начал было аристократ.
Но я его перебила:
– «Никогда» – слишком громкое слово. Для того, кто стремится во власть, лучше убрать его из лексикона, – произнесла, полагаясь на один лишь расчет. Я понятия не имела, кто на самом деле передо мной, но рассудила: если этот тип из знати, то наверняка метит поближе к трону. В дипломаты, советники, министры…
Расчет оказался верным. Блондинчик сквозь стиснутые зубы выдохнул:
– Стерва… – Да, именно так, а любовные приключения моих предков с бестиями до седьмого колена я предпочла не расслышать, порадовавшись, что Вильды все же нет рядом. А то заросли, конечно, хорошее прикрытие, но в них есть свидетели. Один рыжий – так точно. К тому же потом еще алиби себе придумывай, дознавателям объясняй, что это была самооборона и сиятельный на мое боевое заклинание раз семь грудью сам напоролся…
Показав, насколько богатая у него фантазия и как обширны познания в видовом разнообразии нечисти, лордик выдохся и принес-таки клятву. Правда, обычную, закончив словами:
– С тебя и этого будет много.
Я же в ответ охотно пообещала, что не буду говорить ректору о нашей с блондином совместной ночи. Аристократа при этих словах так перекосило, что я побоялась, что парня таки догнал инсульт, как адепт от него по кустам ни прятался.
Но нет, оказалось, что с лордиком все в порядке. Случайно. Потому как он все же не упустил момент и вроде как случайно, когда я разжала пальцы на его лацкане и отошла на шаг, поинтересовался:
– И зачем ты защищаешь этого бастарда? – А после, словно его осенило, потрясенно добавил: – Вы что, любовники?
Я на это усмехнулась:
– Хуже. Мы – одногруппники. А над боевиками могут издеваться только боевики – и никто больше! Так что в следующий раз, если решишь подставить еще кого-то с нашего факультета, то узнаешь много нового о сплоченности, работе в команде, внезапных атаках, ликвидации противника и зачистке территории после боя.
– Это угроза? – мрачно поинтересовался лорд.
– Нет, это всего лишь учебный план боевого факультета, – елейно отозвалась я.
Аристократ на это что-то прошипел на змеином и предпочел уползти и не связываться с гадами куда крупнее и опаснее, чем он сам. То есть мной и Ранских.
А я, рыжий и молчание между нами остались.
Адепт внимательно, испытующе и как-то совершенно по-новому смотрел на меня, а потом, сглотнув, произнес:
– Я никогда не думал, что меня будет защищать девушка, да еще вот так… – выдохнул он. – Он же мог тебя убить! И я бы не успел даже щит выставить.
– Но не убил же. Испугался, – я беззаботно махнула рукой.
– А если бы… – не отступал Ранских.
– Того, кто не испугался бы, я не стала бы шантажировать, – отозвалась я и, глянув в сторону башни с хроносами,
