Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

— Упала, лежу. Можно ещё пару минуточек поваляюсь?

— Эм-м…удобно?

Я кивнула.

— Эм-м… — снова протянул Мартин.

Я тяжело вздохнула и, продолжая лежать, раскинув руки и вглядываясь в тень, глубокомысленно произнесла.

— Мартин, скажи, что такое не везёт и как с этим справиться?

Свеча в руке Мартина дрогнула, отчего тень на потолке скользнула в сторону.

— Я тебе, что гадатель ярмарочный?

— В тебе есть кровь эльфов, а значит и их мудрость…

— Кровь? эльфов? Да сколько её там? Пра-пра-пра-прадед нарезвился, а я отвечать должен?

— Не должен, — я села, — но ты мудрый.

Мартин был полукровка. Ну, как – полукровка. В нём смешалось несколько кровей: эльфы, люди, гномы. От людей у Мартина была внешность. Если не приглядываться, то и не заметишь разницу, тем более нос так красноречиво говорил о человеческих корнях. Однако уши были слегка заострены, глаза слегка миндалевидны, пальцы слишком длинные и тонкие. Эльфийские остатки крови от пра, пра и ещё несколько раз пра дедушки. От гномов Мартину досталась хватка в делах и тяга к бесконечному стяжательству, да ещё умение поднять любую тяжесть.

Мартин пофыркал ещё несколько раз, а потом сел на мешок.

— Держи, — всучил он мне свечу,— рука уже затекла.

— Угу. Так, что делать? – я тоскливо взглянула на него.

— Не знаю. Переждать, пока невезенье отстанет.

— А долго?

— Что «долго»?

— Ждать пока отстанет?

Мартин развёл руками.

— Да, кто его знает. Бывает, что быстро. Бывает, что долго. Может порчу кто навёл? Завистников-то пруд пруди?

— Ай, да кому это надо?! – нахмурилась я, — кому я могла дорогу перейти до такой степени, что человек к тёмному магику побежит? Ни с кем не соперничаю, парней не отбиваю, козни не строю. Работаю и учусь, всё, на что сил хватает. Поспать-то не всегда удаётся. Чему тут завидовать? Нет, Мартин, тут что-то другое.

Мартин выслушал меня, а потом зашёлся в издевательском смехе. Я непонимающе посмотрела на него. Чего смешного я сказала?

Отсмеявшись, Мартин всё пояснил.

— Эх, Летта, вот вроде разумная девица, а как ребёнок, всеотец-хранитель! Да разве людя́м есть разница? Вот, ежель кто увидит что-то в тебе, чего у него нет, то ему и твоё незаметное поведение помехой не станет. Люди они ж как, всему завидовать могут. А зависть — это тяжкий грех, осуждаемый всеотцом. Потому как из зависти всё остальное прорастает. А всё почему? А потому, Летта, что яд зависти проникает в душу. Отравляет, захватывает сердце и разум. Отравленный человече злым становится, подлым. На страшное способен решиться. А тут и до тёмных магиков рукой подать. Извести предмет своей зависти стараются, чтобы глаза не кололо. Потому как сравнивают себя с ним. Завсегда. А самое печальное, что тот, кто завидует, сам себя ненавидит. И понимает это, но от того только злее становится. Такие дела, Летт. Иногда, конечно, зависть иной бывает. Одному завидуют, до зубовного скрежета, а отрываются на другом, на близком ему и любимом. Там, конечно, по всякому случается. Может, этот второй мешает подобраться к первому, а то и просто – навредишь второму, а значит больно ударишь по первому. Всяко бывает.

В словах Мартина был резон. Однако к моим неприятностям мудрые слова отношения не имели. Не было в этом личной мести, только череда неудачных совпадений и стечение обстоятельств.

Но мудрого хозяина я всё же отблагодарила.

— Спасибо, Мартин, полегчало.

— А, ну хорошо. Ты чего приходила-то? Смена только вечером. Надо чего?

— Надо. Ох, как надо, Мартин, — я проникновенно взглянула в серовато-зелёные глаза своего визави, — выходной надо. Позарез.

Глава 32

Глава 32

— Выходной, говоришь? – переспросил Мартин.

Ещё за обедом я приготовила яростную речь, в которой обосновывала необходимость выходного. Поэтому жарко заговорила, жестикулируя рукой. Для дела нужны были обе, но вторая была занята свечой.

— Выходной. Исследования показывают, что утомлённый работник…

— Эй, не тарахти! Всё равно я и половины не понимаю из того, что ты вечно тараторишь. И где только слов таких набралась?! — сварливо прервал меня Мартин, — надо так надо. Два дня хватит?

Я так и застыла с раскрытым ртом. В смысле он согласился? Так просто?

— Ты ведь меня точно расслышал? – подозрительно прищурилась я.

Мартин с силой хлопнул себя по бедру.

— Нет, ты посмотри! Тебе выходной что ли не нужен ужесь? Так я мигом передумаю!

— Не надо! – взвизгнула я, соскакивая с мешка.

— То-то же! – ухмыльнулся Мартин, — иди, пока я добрый. Хоть без ножа режешь. Народу…тьма! И едут и едут!

— А что ты там строить собрался?

— Где? А, на заднем дворе чтоль?

— Да, стройматериалы там навалены, Вит, — я запнулась, вспомнив поведение друга, но быстро взяла себя в руки, — Витольд там что-то делает. Так занят, что и меня не заметил.

Мартин покачал головой. Печально так, как клён на ветру.

— Такие расходы, такие расходы. – Мартин поманил пальцем, я склонилась, а он тут же зашептал тревожно, — весь верхний этаж выкупили пару дней назад. Золотом заплатили, такие дела. А постояльцев велели не селить. А кудысь я их дену, ежель деньга уплочена будет? Пришлось срочно нанимать плотников, чтобы навес летний поставили. Комнатки оборудую, загородками всё разделю. Всех, кто со вчерашнего дня прибывает, туда селить буду. Они народ не взыскательный, роптать не будут.

— А кто выкупил?

— Дык королевские, — ещё тише прошептал Мартин, опасливо оглянувшись, — и чего их сюда всех потянуло.

— Чиновники? – догадалась я.

— Они самые. И павлин ещё с десятком молодцев. Беловолосый такой, тощий.

— Йоментри? – отчаянно пискнула я.

— А ты откед знаешь? – оторопел Мартин.

— Да сталкивалась уже с ним, — прошептала я, выпрямляясь, — ты будь с ним осторожней, Мартин. Он не просто йоментри. Он – чтец.

— Етить-раскудрить! Кака птица! – нахмурился Мартин, — это от него у тебя неприятности?

— И от него тоже. Ну я пойду, Мартин, — уныло протянула я, — скоро обед кончится. Нуна пришибёт, если опоздаю.

— Иди, иди. Летта, — ответил Мартин, поднимаясь с мешка, — токмо свечу-то верни.

— А, да, — я рассеянно кивнула, — можно я через таверну пройду. Там короче