Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

Поговаривали, что выбор Юри сказался на политической обстановке, ведь самые весомые кланы остались не у дел. Оскорбились очень. Но нам это было не интересно, ведь от сделки века земли рода Кин только выиграли. Поэтому местный люд теперь неистово чтил не только Короля-Солнце, но и патриарха рода – Мэдока. А сам Мэдок совсем не изменился, продолжив идти проторённой дорогой жизни. Налоги не повышал, контракты заключал, благоустройством занимался, народ не обижал, больницы и школы открывал. В общем, жил прежней жизнью и в интриги королевства не втягивался.

Хотя, говорят, попытки втащить Мэдока были, но глава рода жёстко их пресёк.

Вот это нашествие новых людей в Трилло как раз и было результатом возвышения Юри и всего рода Кин.

Мне эти изменения пришлись по душе. Я всё-таки бывший житель мегаполиса и люблю, когда шумно, громко, движуха и вообще всё развивается. Как будто на мгновение вернулась в прошлую жизнь, где дети и внуки, академия, всё знакомо и так привычно. Эх…

Отгоняя нахлынувшие воспоминания, я пробиралась сквозь толпу. Народу было тем больше, чем ближе я подходила к постоялому двору. Это внушало некоторые опасения. При такой загруженности Мартин мог меня не отпустить, ведь каждая пара рук на счету, когда все номера забиты и народ продолжает прибывает. Наверное, Мартин уже начал разбивать палатки на заднем дворе, чтобы удовлетворить спрос и справиться с наплывом. Точнее не упустить барыши, текущие прямиком в руки.

Скоро я уже имела возможность подтвердить свои самые худшие опасения.

Перед воротами постоялого двора столпились экипажи. Громко ругались возничие, где-то надрывно рыдали утомившиеся в пути дети, кони нервно косили тёмными глазами и били копытами, разбивая отмостку. В воздухе кружил аромат пыли и предстоящей драки.

И во всём этом разогретом аду метался старший помощник Мартина – Минка, полугном и лучший шашлычных дел мастер в округе. Минка заметил меня, взгляд его налился надеждой, плечи распрямились, но я, ничтоже сумнящеся, нырнула в толпу и постыдным образом смоталась. Помогать ближним нужно, но моя предыдущая помощь уже вышла мне боком и если я снова ринусь исправлять ситуацию, то только усугублю проблемы в собственной жизни. Минку, конечно, жалко, но он не в опасности, а лишь в глубокой запаре, к которой полугном привычен.

Обогнув парадный вход, я вошла в постоялый двор через задний вход, которым пользовались для поставок продуктов и прочих расходников. Сейчас оттуда несло свежей древесиной. Скоро я обнаружила источник непривычного аромата. Просто неожиданно увидела сосредоточенного Витольда в рабочей одежде. Он стоял рядом с грудой стройматериалов, метрах в шести от входа и внимательно разглядывал какие-то рисунки на огромном листе бумаге.

— Вит! Привет! — Радостно махнула я рукой, приветствуя старого друга.

Витольд обернулся, нахмурился и, ни слова не говоря, скрылся за аккуратной стопкой свежеструганных досок, откуда доносились удары молотка.

Глава 31

Глава 31

Вот так новости! Это он меня сейчас не узнал или что?

— Ви-ит? — растерянно протянула я, делая несколько шагов вслед за парнем.

Я почти уже дошла до горы стройматериалов, но внезапно меня разобрала такая злость, что я громко фыркнула, резко развернулась и пошла обратно.

— Ну и вали! Подумаешь, — бубнила я под нос, — фифа какой! Обиделся чего-то! и чего спрашивается? Достал уже! Как маленький, ей-богу! Бегать ещё за ним! У меня своих дел что ли нету? Душевные метания… у меня, может быть, тоже душевные метания, но я же себя так не веду!

Я в сердцах толкнула дверь заднего входа и договорила свой яростный спич прохладный полумрак.

— Снежинки!

Мои вопли летели в никуда. Позади нарастал грохот, треск, стук молотка. Люди работали. Но я уже завелась, сама не совсем понимая, от чего. Может усталость сказывалась, может нервотрёпка прошедших дней, а может холодок предчувствия провоцировал. Он поселился во мне в день встречи с йоментри и больше не исчезал.

Увы. Предчувствие ни есть знание, значит и поделать ничего нельзя.

Сердито топая ногами, я зашла в сумрак дома (опять Мартин экономил на освещении), повернула направо, к лестнице. Кабинет Мартина, так он называл каморку в которой ютился вместе с кучей бухгалтерских книг, располагался под лестницей. В таких каморках приличные люди швабры и мётлы хранили. Приличные люди, а не рачительный Мартин. Скопидомный, если уж откровенно. Бывший свой кабинет он переоборудовал под ещё одну комнату, как только стало понятно, что посетителей теперь будет всё больше и больше. Смена локации принесла дополнительные барыши, но плохо сказалась на характере Мартина. Он теперь непрерывно чихал, от чего стал совсем печальным, а следовательно крайне нудным.

Сложно быть позитивным, если всё время чувствуешь недомогание.

Глаза ещё не привыкли к сумраку дома. Я шла на ощупь, натыкаясь на неведомо откуда взявшиеся завалы. Мебель, наставленная друг на друга, какие-то мешки, скарб. Что тут вообще происходит?

Ещё немного, и я наткнусь на что-то неустойчивое, уроню и останусь навсегда замурованной в душных объятиях чужого имущества!

Стоило только об этом подумать, как на пути вырос здоровенный мешок, набитый чем-то мягким. Я споткнулась и через секунду уже летела прямиком на него.

— Р-мяв!

Что-то колючее, обладающее горящими огнём глазами, вылетело из-под меня, взвыло, как адово создание, и, злобно тряся хвостом, метнулось вверх по лестнице.

— Белка! – отчаянно выкрикнула я, приподнимая голову, — Белочка, прости, я не нарочно!

Но старая кошка Мартина уже убежала. Вот и эта обиделась.

За кошку печальней всего.

Я перевернулась на спину и раскинула руки. Мешок был удобным.

Скрипнула дверь. На потолке заплясали отблески света.

— Эт, кто тут бедокурит? Кто порядок нарушает? – зазвучал сварливый голос Мартина, — сказано было не ходить через заднюю дверь. Кому не понятно было?

Не поднимаясь с мешка, я подняла вверх руку, как школьница на уроке, и ответила.

— Это я, Мартин. Мне не понятно.

— Летта?!

Послышалось сердитое ворчание, осторожные шаги. Отблески света стали ближе. Над головой возник Мартин. Свет путался в его взъерошенных седых кудрях, играл на морщинках, искажал черты лица, от чего картофелеподобный нос моего нанимателя, стал уж совсем крупным.

— Ты чего тут лежишь? – Мартин потыкал меня