Перья столь порочные - Лив Зандер

— А как же она?

— Она здесь дольше нас, — Харлен отпустил моё лицо и вздохнул. — Сомневаюсь, что она ещё способна обернуться.

Но что, если всё-таки могла? Эта девушка за стеной, что рассказывала мне истории о доме, дарила крупицу света в этой бесконечной тьме… Я не мог просто бросить её. Это было бы неправильно.

— Лорн? — Я придвинулся ближе и заглянул в отверстие. — Лорн? Ты слышишь меня? Ответь.

Что-то зашевелилось во мраке, пока два окровавленных, дрожащих пальца не высунулись в щель между камнями.

— Малир…

Мои плечи напряглись. Её голос звучал теперь иначе, пусто, иссушенно. Безжизненно.

— Харлен и я сбежим, — я провёл кончиками пальцев по её, ощущая скользкую кровь от ран, что ей нанесли в этот раз. — Ты можешь ещё обернуться воронами?

Она сглотнула свои тихие рыдания, как делала всегда после того, как мужчины уходили, стараясь не дать им звучать.

— Я… Я больше не могу.

— А если постараешься изо всех сил…

— Малир… я не могу обернуться без помощи.

Я поднял глаза на Харлена.

Он покачал головой.

— Уже давно ты не мог осознанно сменить облик. Думаю, ни один из нас больше не достаточно силён, чтобы сделать это в одиночку, Малир. Нам придётся держаться за руки, когда выберемся отсюда, и молиться, чтобы наши праймалы сделали остальное. Но это работает только в паре.

— Мы не можем оставить её.

Харлен мучительно прикусил верхнюю губу.

— Это может быть нашей последней возможностью сбежать, Малир. Мы не можем рисковать ради этой девушки.

— Но…

— Малир, — голос Лорн донёсся из-за отверстия, когда её пальцы соскользнули из-под моих. — Иди. Во мне больше ничего нет, что стоило бы спасать. Просто пообещай, что если когда-нибудь вернёшься и найдёшь моё тело, то сожжёшь меня, чтобы мой пепел навсегда улетел по ветру.

Слёзы вновь собрались в моих глазах, солёные потоки стекали в горло.

— Я даю тебе это обещание.

— Я слышу, как ключ поворачивается вверху в двери, — Харлен поднялся, направляясь к железным прутьям. — Он оставил её открытой, я уверен. Слышу, как ветер воет в щели. Богиня даёт нам этот шанс! Он возвращается сюда. Малир, забейся в угол и не смотри на него. Ничего не делай, пока он не начнёт меня бить. Я скажу, когда.

Сердце бешено колотилось, но я послушался, сосредоточившись на тенях, что извивались внутри меня. Они хлестали мои внутренности, каждая трещина была требованием насилия, крови, смерти. Что если они убьют Харлена? Лорн?

Петли заскрипели снова, когда тюремщик вошёл внутрь — тяжёлый мужчина, у которого голова слилась с телом и шеи не видно, но с руками, как дубовые ветви, его коротко остриженные каштановые волосы блестели в полумраке. Он нарочито медленно закрыл железную дверь, к его поясу слева был привязан кнут, справа болталась окровавленная трость.

— Ах вы, сопляки, что делают с вами четыре месяца на одних крысах да дерьме. Где ваши птички теперь, а? — Дверь щёлкнула замком, ударив меня новой волной ужаса. — Лорд Брисден… милосердный человек. Всё, чего он хочет, — чтобы эти чёртовы тени исчезли из вашего проклятого города. А два принца смогут спокойно состариться между ног какой-нибудь шлюхи в изгнании.

Харлен попытался плюнуть в мужчину, но всё, что получилось, лишь прилипло к его нижней губе.

— Ты никогда не получишь Вальтариc!

Мужчина поднял руку и ударил Харлена прямо по лицу, отчего тот пошатнулся на своих тонких ногах и рухнул спиной к каменной стене. Тюремщик вытащил кнут, и удары посыпались на грудь моего брата, пока не изодрали его рубашку и не разодрали живот.

Харлен застонал от боли, рухнув вперёд на землю, но сквозь его мучительные стоны врывались три слова на древнем Вхэере:

— Gran den skygga…

Освободи свои тени.

Сердце колотилось, когда я поднялся на дрожащие ноги, вступая в связь со своим аноа. Чёрные щупальца копошились во мне, выжимая кровь изнутри. Они оплели мои рёбра, натянули кости, пока те не заныли, угрожая лопнуть на миллионы осколков — и меня вместе с ними.

Это было слишком. Слишком.

— Малир… — простонал Харлен, цепляясь за землю, пока тюремщик обрушивал удары куда попало. — Skygga!

Пот выступил на моём лбу и стекал по вискам, как мои тени, что расползались по полу к тюремщику. Или к Харлену?

Воспоминания о матери обрушили мой фокус. Как её челюсти разверзлись широко. Как мои тени проникли в её рот, заглушая крик. Те самые тени, что теперь метнули свои чёрные отростки к моему брату.

Я убью тебя.

Паника сжала каждое сухожилие моего тела, когда я силой вогнал тени обратно в грудь, запер их. Я не мог убить его. Не мог рисковать.

Взгляд Харлена расширился, когда он увидел, как мои тени отступают. Он поднял голову и посмотрел на меня. Сквозь острые удары кнута, что впивались в его спину, он смотрел на меня, показывая во всей полноте разочарование и презрение в своих карих глазах.

Он протянул пустую руку к тюремщику. И в следующий миг вонзил теневой кинжал в его пах, подтянувшись на нём. Затем выдернул его, позволив алым каплям стекать с теней, прежде чем вонзить клинок туда, где у мужчины должна была быть шея.

Здоровяк взвыл, рухнув на колени и прижав обе руки к ране, где растворялись тени Харлена.

— Стража! Сюд…

Харлен вонзил ещё одну тень в грудь тюремщика, сбив его на спину, после чего опустился рядом с корчащимся и стонущим телом.

— Малир! Ключи! У меня руки скользят.

Оцепенев, парализованный, я уставился на окровавленные пальцы Харлена, когда он тянул за железное кольцо на брюках человека.

— Малир!

Очнувшись, я бросился вперёд. Ключи. Да, нужно достать ключи и открыть дверь!

— Кто-то мог услышать его. Надо торопиться, — Харлен протянул мне звякающее железное кольцо. — Большое и ржавое.

Я с трудом совладал с дрожью в пальцах, позволяя ключу мучительно долго скользить мимо ржавого замка, пока, наконец, он не вошёл в скважину. Поворот — и замок щёлкнул, петли снова жалобно скрипнули, когда дверь распахнулась.

— Быстрее, Малир. Быстрее!

Усталость грызла мои ноги с каждым шагом, готовя их вот-вот подломиться, но я последовал за Харленом по сырому коридору. Слева тянулись пустые камеры, справа на железных крюках висели масляные лампы. А если мы не сможем обернуться? Куда нам тогда…

Шаги.

Как раз когда Харлен подошёл к узкой каменной лестнице, из бокового коридора вышел стражник. Он налетел на брата, впечатав Харлена в стену, и уже тянул руку к эфесу меча в ножнах.

— Тревога! — крикнул он,