Нежный цветок кактуса - Ольга Шах
Они оба внимательно слушали речи леди Филиппы (надо полагать, это была именно она). Когда служанка сказала, что леди разговаривает в беседке, я предположила, что она разговаривает с управляющим, с работниками, с Богом о душе, в конце концов. Но что она беседует с козлом и псом, мне и в голову не приходило! Поэтому я стояла чуть поодаль, раскрыв рот, и тоже внимала умным речам, наряду с живностью. А бабка вещала:
- Как вам не стыдно, мистер Козел! Где ваше воспитание? Чтобы сказал ваш достойнейший отец, покрывший себя бессмертной славой и памятью о нем! Так героически погибнуть в схватке с волками, спасая свое стадо, уже на склоне лет! А вы, мистер Козел, так безобразно вели себя в столице! Нет, то, что вы слегка погоняли по двору его собственного особняка герцога Майденского и по совместительству, моего сына и главу Тайной канцелярии - это я в целом одобряю! А вот нечего матери дерзить, когда она с ним беседует о важном! Но вот когда вы сжевали полштанины какому- то разряженному павлину в парке, когда он стоял возле нашей коляски и разводил любовные куры для нашей Джо - это перебор! Хотя… с другой стороны, как он визжал, как торговка на базаре… прямо услада для ушей. А уж как кинулась леди Фонтейн со своей сворой кумушек к ближайшему дереву! И, самое главное, залезла!! И очень ловко сопротивлялась попыткам снять её с дерева. Двух смотрителей парка сшибла с лестницы! И только когда начали трясти дерево, она свалилась с него и прямо в кусты. А там все и увидели, что у нее панталоны старомодные, с дыркой! Во всех гостиных столицы, только и разговору было о ней! Наутро выяснилось, что дела семейные и супруг настойчиво призвали ее в их поместье. В общем, было весело, но будем считать, что свое порицание я вам высказала и в следующий раз в столицу вы не едете. Держи капустки, хрумкай! Своя капустка, не то, что в столице! Ох, и хорошее же хранилище у Катерины! Сколько денег заработала с него! И ничего не растрынькала, все к делу приспособила! Соседи от зависти все локти сгрызли! Прям душа радуется!
Теперь вы, мистер Тяф! И не отворачивайте морду, в глаза мне смотреть! Как вы себя вели в столице? Тоже безобразно! Скажите на милость, зачем вы обоссали, пардон, обмочили сапоги и брюки тому щеголю, что любезничал с Джо? А другому заднее колесо его шикарного ландо? Да ещё с таким ароматом, что встреченные дамы носы зажимали, а все суки (это я о собаках, а не об их хозяйках, хотя можно и поспорить, кто из них, кто) бежали следом за его ландо! Правда, потом Мейсон выяснил, что у этих красавцев за душой ни копейки и они охотятся на таких наивных дурочка, как наша Джо. Тут хоть одна польза, Мейсон, наконец, понял, что рядом с ним в доме живёт очень красивая и совсем не старая ещё женщина, которая нравится мужчинам! Теперь бы вдолбить бы в его упрямую голову, что надо брать, пока можно. А то ведь уведут нашу Джо! Или Мейсона окрутит какая-нибудь ушлая бабенка! А мне Джо жалко, да и привыкла я к ней, мне другой невестки не надо. Ее же тогда Хантер привез с Севера пятнадцатилетней девчонкой, в шестнадцать она уже и Джереми родила, а в девятнадцать и овдовела. Домой возвращаться не захотела, рассказала, что вдовы у них там на положении служанки, а в голодное время могут и вовсе выгнать из клана, иди куда хочешь. Да и Джейса ей никто бы не отдал. Так и осталась с нами. Служанка моя, Лия, утром сказала, что видела с утра ее служанку, Мэнди. Видимо, вчера приехала. Следом за нами, выходит. Видать, опять поцапались с Мейсоном. Вот есть у нее такая дурная привычка, учи ее, не учи - говорить прямо все, что думает! А я ей сто раз говорила: «Думать, Джо, это не твое, тебе даже не идёт!». Держите, хлебушек, мистер Тяф, я его маслицем сдобрила! Что бы нам ещё такого с вами, мистер Тяф, замутить, свести как-то этих двоих? Эй, ты там долго стоять будешь? Иди сюда? Думаешь, я совсем ничего не вижу? Зря, не думай, не порти себе лобик мыслями! Говори, кто ты и откуда?
Настолько неожиданным был такой переход в речи старухи, что я даже несколько растерянно начала оглядываться - кому это она? Но бабка требовательно пристукнула тростью по полу и повторила:
- Я тебе говорю, чего рот раскрыла? Тупее Джо, однако, девица.
Ну, раз приглашают, да так настойчиво и вежливо, надо идти. Подошла к беседке, присела в быстром книксене. Реверансы пока мне не удаются, хотя я и тренировалась. Не помню, то ли читала, то ли в фильме видела, но реверанс там описывают примерно так: "Колени согнуты, головка чуть опущена, глаза скромно потуплены, руки изящно округлены и придерживают подол платья...". В моем исполнении это выглядит следующим образом: "Колени раскорячены буквой Ижица, голову и шею свело судорогой в попытке что-нибудь увидеть, кроме пола, глаза от усердия выкачены на пару сантиметров вперёд, морда красная от натуги, руки растопырены острыми локтями в стороны, норовя ткнуть кого-нибудь рядом стоящего...". Так, о чем это я? А, ну да! Присела я, стало быть, в "глубоком пардоне"(с) и представилась. Бабка пожевала губами и, сверкнув отличными зубами (я от неожиданности чуть не брякнула: «Где керамику ставили, бабуль?») проскрипела:
- Вижу, что последыши Уилли, вижу. И что ты хочешь, зачем приехала такую даль?
И даже мистер Козел вопросительно мекнул. А мистер Тяф просто плюхнулся на упитанный зад и задумчиво почесал задней лапой за ухом. Памятуя о нервной душевной организации Козла (чуть что - и на рога! Интересно, у него в роду быков с корриды не было?), я решила рассказать все честно, без утайки, исключая попадание. Как-то не хочется мне на костер или быть забитой камнями. Есть более лёгкие способы самоубийства. Старуха выслушала меня внимательно, вздохнула:
- Говорила я Гвен, что от худого семени не бывает доброго племени! Сынок-то весь в отца пошел, в его торгашеский род! Ну, коль приехала, оставайся. Пока я здесь, а дальше посмотрим. Катерина - женщина очень добрая, сирот никогда не обидит, чужих подбирает, а уж своих принять - Великий зачтёт обязательно! Ты же сказала, что с тобой маленький брат? Вот и будет компания нашим девочкам. Меня
