Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
– Это что еще за новости? Какой из тебя боевой маг, ты же круглая, как…
– А ты круглый идиот, – перебила его я. Не позволю оскорблять меня. Тем более дважды одному и тому же типу. – Если привык полагаться только на внешность. Так что, пока я тебе ее не подпортила, дай пройти.
– А если нет? – самоуверенно протянул огненный (по шевелюре и вспыльчивому характеру – уж точно) маг. – Что сделаешь? Атакующие чары вне занятий запрещены уставом. И полегче с оскорблениями, Бросвир. А то я могу и разозлиться. И так из-за тебя придется отрабатывать практикум…
Просто супер! Этот рыжий похоже из тех, кто привык перекладывать ответственность на других. В том числе и за свои промахи. Одним словом, вырос с елку, ума с иголку. А теперь решил еще и отыграться, явно провоцировал, прекрасно понимая: физически я его слабее. Только вот про психическую атаку никто не говорил…
А адепт между тем добавил:
– Или, может, договоримся? Ты используешь свой проверенный метод – деньги… Без них ты бы на боевом факультете не очутилась. А через постель я не соглашусь. Так как? Будешь платить? – и скабрезно усмехнулся.
– Платить – нет. Но могу откусить нос, чтобы не совал его в приказы ректора, – предложила я с самым серьезным видом.
Рыжий не поверил. И зря. Едва он схватил меня за руку, выворачивая до боли и вывиха, я, как девушка порядочная, привыкшая держать слово, выполнять обещания и… какие там еще есть синонимы к фразе «навалять от души»? В общем, я как предупредила – так и укусила. Прицельно за флюгер, которым вертели у меня перед лицом.
Брызнула кровь, раздались крики, и тут хлопнула входная дверь.
– Какого пекла здесь творится? – прогремело на всю аудиторию.
Чтобы ответить, пришлось разомкнуть челюсти. И отстраниться. Мой противник тут же отпрянул, зажимая распухшую губу. А я ведь даже и кончика не откусила! Так, цапнула… И победила. Морально – уж точно.
Только ликовала я недолго. Стоило повернуться ко входу, как я увидела Брандира Нидоуза. Очень злого Брандира Нидоуза, который смотрел на меня, как психиатр на буйную пациентку.
Упс… А ведь инистый только пару часов как поверил, что я не симулирую нормальность, а и вправду адекватна и спокойна. Но вот как, спрашивается, быть невозмутимой и непоколебимой, если тут постоянно что-то возмущает и колеблет?
ГЛАВА 5
Инистый обвел взглядом враз притихшую (и уже, похоже, отлично выдрессированную им) группу. Адепты взирали на магистра, кажется, даже забыв не только как думать, но и как дышать.
Даже я прониклась. Ведь обычно толпа прислушивается к молчанию лишь тех, кто имеет громкое имя. И, судя по всему, у Брандира Нидоуза оно было именно таким. А еще имелся характер, который не подарок, ибо твердый и исключительно мужской.
Меж тем пепельный маг, пристально посмотрев на меня, отчеканил:
– Я рад, адептка Бросвир, что вы так быстро сошлись с новой группой. Жаль только, что пока не взглядами, а в ближнем бою. К слову, о последнем, адепт Ранских, почему не ответили?
– Не уфпел, – прогнусавил рыжий, кося на меня глазами, словно я была драконом на боевом взводе и вот-вот могла плюнуть огнем.
– Можете писать лекции или пойдете в лазарет? – спросил магистр. Его голос был ровным, но мне послышались отзвуки звенящей стали.
Огненный, несмотря на бледность, выпрямился, будто солдат на плацу перед генералом, и гордо отрапортовал:
– Никаф неф, лазафет не нуфен.
Если бы не гнусавость, прозвучало бы даже залихватски. Но нос подкачал. Нидоуз лишь слегка приподнял бровь на эту браваду, но не стал настаивать. Лишь кивком головы обозначил, что раз никто не умирает, то лекцию можно начинать.
Все адепты, как по команде, шустро заняли свои места. Я присела на ближайшее свободное, оказавшись рядом с тем, на кого совершила покушение… или, правильнее, укушение?
Рыжий сопел, метал в меня убийственные взгляды, но, что удивительно, этим его попытки меня прикончить и ограничивались. Я не обольщалась тем, что мой противник взялся за ум, перешел к дипломатии или проникся моей грозностью, опасностью и вообще устрашился. Нет, все было куда прозаичнее: Брандир, ведя лекцию, умудрялся контролировать адептский периметр, даже стоя к магикам спиной.
К тому же инистый, читая материал, говорил четко, быстро, без лишних лирических отступлений, объясняя сложные матрицы преобразования энергии так, будто это элементарные истины. Даже я что-то да поняла!
Вот только у такого темпа занятия была и обратная сторона: записывать нужно было каждое слово, и рука, строчившая литеры, скоро начала отваливаться. Да-да, именно литеры, не имевшие ничего общего с привычными буквами тех алфавитов, которые я знала. Благо моторика и навыки письма достались мне бонусом от моей героини, иначе я бы обязательно просто утонула в кляксах, процарапав очиненным пером листы.
Но даже это умение не спасало. Так что я решила: ничего страшного, если записи буду делать привычным способом, как когда-то, и перешла на отработанную со времен студенчества систему, где «который» обозначалось галочкой, слово «клетка» – квадратиком, время и прочие величины – латинскими буквами, их обозначавшими в физике, а некоторые длинные слова – на армянском. Так «повторено» стало «ет», «полный» – «ли», «начало» – «ак»… Получалась знатная шифрограмма. Над такой местные агенты тайной канцелярии бы свихнулись, расшифровывая. Зато мне было понятно, а главное – я успевала все записывать!
Правда, так усердно строчила, что не обратила внимания, как инистый, время от времени обходивший ряды и заглядывавший в записи адептов, остановился рядом с моей партой.
Может, и вовсе бы не заметила, если бы мужской ровный голос на миг не прервался.
Мое перо зависло над бумагой, и с его кончика сорвалась клякса. А я же вскинула голову и встретилась с темными, как сам смертный грех, глазами. Взгляд инистого проникал глубже, чем удар меча. Казалось, он прошивал меня всю насквозь, говоря больше, чем слова.
Похоже, Брандир больше не верил мне. Совершенно. Кого он видел сейчас перед собой? Похоже, что сумасшедшую, которая смогла его обмануть. Смертельную опасность… Ведь для него я была чародейкой, сильной, но ненормальной, а значит, и не способной контролировать свой дар. Этакой активированной бомбой, способной рвануть в любой момент.
Вот только выдержка у инистого оказалась поболее, чем у столетнего крепленого вина. Ему понадобилась доля секунды, чтобы сделать выводы и… остаться невозмутимым. Только спина у молодого мага стала враз идеально прямой,
