Царица барахолки или мой магический сэконд-хэнд - Элла Яковец
– Все пропало, все сгорело, все… – прочитал Горбун, тоскливый взглядом озирая повреждения.
Ну да, на самом деле, было от чего впасть в уныние. Сгорела именно та часть, где вещи были уже рассортированы по коробкам. И их оставалось только отвезти и получить деньги.
Горбун опустился на пол и обхватила руками голову.
Совсем как я минуту назад.
И мне что-то его так жалко вдруг стало! Прямо до компа в горле. Захотелось подойти, обнять и утешить.
Пришлось даже себе напомнить, что возможно он – Синяя Борода. И эти вот мои сантименты могу отказаться как минимум неуместны…
“Да и пофиг! – решила я. – Я точно не знаю же, Синяя Борода он или нет! А вот горе человека, потерявшего бизнес, я очень даже могу понять!”
Я решительно подошла к Горбуну и села рядом.
– Не грусти, хозяин, – сочувственно сказала я, касаясь его узловатых пальцев. – Мы справимся!
– Да много ты в этом понимаешь, девчонка! – огрызнулся Горбун. – Здесь же все сгорело, весь мой товар, вся жизнь…
– Может понимаю я и немного, – подала плечами я. – Но у меня есть идея…
Искусство спорить с упрямыми стариками
– Никто не будет такое покупать, – безапелляционно отрезал Горбун в ответ на мою идею устроить из нашей барахолки сэконд-хэнд.
“Вот упрямый старикашка!” – в сердцах подумала я. Но вслух этого не сказала, конечно. Присела рядом с ним и заглянула в глаза.
– Почему ты так в этом уверен? – спросила я. И поспешно добавила. – Хозяин.
– Да кто же ношеное-то наденет? – снова сказал Горбун. Как и в прошлый раз.
– Я надела, – возразила я, погладила ткань юбки на коленке.
– Так то ты, – криво усмехнулся Горбун. – А то человек должен будет сам себе купить. Нет. Из этого точно ничего не выйдет!
От досады мне захотелось запустить в противоположную стену, покрытую копотью, чем-нибудь тяжёлым. В углу призывно блеснула моя статуэтка.
Я снова взяла себя в руки.
“Сначала разберись, а потом предметами швыряйся!” – резонно сказала я сама себе.
В конце концов, в этом мире есть магия. Значит упертость Горбуна может иметь под собой не только бабкины предрассудки. Я вспомнила, как в моем магическом зрении светились разными оттенками разные предметы.
И особо зловеще – моя статуэтка.
Я откуда-то знала, что это потому что была в ее сю”статуэточной биографии какая-то темная и трагичная история. Настолько темная, что она впитала эти “флюиды”. И стала почти магическим предметом, мне понадобилось всего лишь…
– Ты, Клепа, если не знаешь, то лучше молчи, – прервал мои мысленные рассуждения Горбун.
– Так просвети меня, раз такой умный, – огрызнулся я, намеренно забыв добавить обращение “хозяин”.
– Больно ты шустрая, – фыркнул Горбун. И глаза его снова потемнели. И из них как будто змейки опять шмыгнули.
На секунду я снова вспомнила, что вполне возможно, моя жизнь очень даже в опасности. Он ведь точно знает, что я совсем даже не его беглая рабыня, которую он на торге купил. Он в курсе, что я чужая здесь. И этим бессовестно пользуется. И ещё его прошлые помощницы…
Но тут он снова сгорбился, обмяк. Стал выглядеть несчастным стариком, у которого буквально дело всей жизни сгорело.
“Потом разберусь, кто тут злодей!” – моментально решила я.
Вот что я за человек такой?! Мозгом же понимаю, что мне неплохо бы вести себя осмотрительно. И что никто мне здесь не друг. Но блин…
Смотрю на Горбуна и вижу не маньяка и Синюю Бороду, а несчастного покореженного жизнью человека, которому нужна моя помощь.
И как Чип и Дейл моментально спешу причинять добро.
– Мы справимся, хозяин, – доверительно сказала я. – Я помогу, правда. Только я не смогу ничего сделать, если ты будешь продолжать от меня отмахиваться. Расскажи мне!
– Что тебе рассказать, любопытная девчонка? – нахмурился Горбун.
Но в голосе наконец-то появились нотки дружелюбия.
– Почему никто не наденет ношеное? – спросила я.
– Так кому охота чужую грязь на себе носить? – вопросом на вопрос ответил Горбун.
– Почему грязь? – демонстративно удивилась я. – У нас же все вещи чистые!
– Да не такая грязь, Клепа! – усмехнулся Горбун. – А та, которую не отмыть, не отстирать!
– Ну например? – допытывались я.
– Например, носил вон те штаны мужичок, которому жена изменяла, – сварливо проговорил Горбун, ткнув узловатым пальцем в сторону валяющейся на полу тряпки. – И он об этом узнал и от штанов избавился. Пришел кто-то другой. Надел эти штаны, пришел домой, жене похвастался. А она, даже если раньше и не думала изменять, вдруг… В общем, когда появится какой подходящий почтальон или, там, булочник, она подолом крутнет, и у того мужика рога-то и вырастут.
– Это научно доказаный эффект? – серьезно спросила я.
– Что ты там бормочешь? – приподнял бровь Горбун.
– А если вещь раньше удачу приносила? – спросила я.
– Не понял? – нахмурился Горбун.
– Да что тут непонятного? – выплеснула руками я. – Возьмём эти же штаны. Мужик, когда их купил, мечтал, чтобы жена ему сына родила. А то до этого одни дочки получались. Ну она и родила.
– А зачем ему тогда от такой вещи избавляться? – хмыкнул Горбун.
– Ну, может она уже трёх подряд родила, больше мужик просто прокормить не сможет, – хихикнула я. – Он решил, что хватит. И принес штаны нам. И теперь если кто-то мечтает о сыне, то…
– Что за бабкины сказки? – скривился Горбун.
– А почему тогда про рога – не сказки? – парировала я.
– Ну, потому что… – Горбун задумался.
“Ага, значит точно ты всё-таки не знаешь…” – победно подумала я.
Надо дожимать.
Самое смешное, что я точно знала, что он совершенно прав. И старые вещи действительно хранят на себе всякие следы “невидимой грязи”.
Но на самом
