Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст
Отчетливо осознавала, что смысла врать об отсутствии чувств больше не имелось. Генерал прекрасно видел, как я отреагировала на его прикосновения и ласки. Такое просто не скрыть за образом чопорной леди, как бы я ни старалась выглядеть прилично.
Да и был ли смысл? Я не знала, как обернется моя жизнь в дальнейшем, но в этот конкретный миг мне больше всего на свете хотелось именно этого мужчину. И я не собиралась себе отказывать.
– Для этой беседы подойдет выделенная мне спальня? – проговорила я тихо, но твердо, не желая отступать назад.
– Вернемся во дворец? – легко поинтересовался дракон словно бы отстраненно.
Будто происходящее между нами сейчас не имело никакой особой важности. Только ему меня было не обмануть. В его глазах снова полыхнуло огнем, и это выдало все его истинные чувства. В их глубине отчетливо читался голод.
– С вашего разрешения, я проведу вас через тайный ход, – откликнулась я также подчеркнуто вежливо и протянула ему ладонь.
Мои дрожащие пальцы утонули в его большой и теплой руке. Рывок, и я снова оказалась в его объятиях прямо посреди королевского сада, который денно и нощно охранялся серой гвардией.
Кажется, Дэйривз совсем не боялся слухов, раз открыто демонстрировал свои симпатии. Обход делался и по этим дорожкам в том числе, а значит, нас в любой момент могли поймать на горячем.
– Ты же понимаешь, что тебе не избежать этого разговора? Мы поговорим, Алария, – выдохнул прямо мне в губы, едва касаясь их.
Разум мгновенно затуманился. Ни на какие разговоры я уже способна не была. Но тем не менее заставила себя идти.
Подыскивая пути отступления на случай худшего развития событий, я все же прошлась сегодня вниз по тайному ходу от своей спальни и до самой конечной точки. Ею оказалась дальняя часть сада у дворца.
Неприметная решетка, скрывающая темный проход, давно заросла могучим кустом винограда. Лоза объяла южную сторону крепости до второго этажа, закрыв собой стену, но решетка свободно открывалась. Это могло значить только одно: ходом пользовались постоянно и периодически ухаживали за ним, чтобы поддерживать его в надлежащем виде.
Пройти вверх по лестнице этим днем я так и не решилась. Подлая мысль заставить проход в камине с внутренней стороны тяжелой мебелью мелькнула и пропала. Ступеньки явно были защищены магией, разбираться с которой у меня не имелось ни сил, ни желания. Меня заботили собственная жизнь, честь, повисшая на волоске, но не теперь.
Иногда так хотелось поддаться искушению: потерять голову и хоть немного побыть просто счастливой женщиной. Не чувствовала себя таковой, пока поднималась по извилистым каменным ступеням наверх, ведя за собой на удивление послушного Дэйривза. Но едва мы оказались напротив неактивного сейчас механизма, заключенного в камин, я наплевала на его слова о предстоящей беседе.
Сейчас я не являлась няней для его дочери, нас больше не связывали деловые отношения. Я была просто девушкой, аристократкой без земель и приданого, той, кому не светил выгодный брак.
По факту все, что мне оставалось, – только подороже продать собственную честь.
Но, замерев, круто развернувшись на каблуках в темноте, я шагнула к дракону не от отчаяния. Я хотела любить и быть любимой. Я желала узнать, каково это – умирать в жарких объятиях того, на кого надышаться не можешь, и возрождаться вновь из пепла, будто птица-феникс из сказок.
Настойчиво обвив шею Дэя руками, его упрямые губы в головокружительном поцелуе я накрыла сама.
Окаменев всем телом на эти секунды, Дэйривз сжал меня в крепких объятиях и пригвоздил к ближайшей стене. Его полурык-полустон прокатился по моим губам и отдался вибрацией во всем теле. Я пила его поцелуй, наслаждалась этой бесстыдной близостью и дрожала в его руках, предвкушая нечто большее.
Наверное, была согласна на минимум подходящих для ласк условий. Вот уж точно говорили: с милым рай в шалаше. Но, подхватив меня под бедра, вжав в стену так, что я не могла сделать лишний вдох, дракон как-то нащупал рычаг, утопленный в каменной кладке.
Еще через миг герцог запустил механизм, открывающий проход через камин. Он заранее знал, как его отворить. Значит, бывал в покоях королевской фаворитки и раньше, но…
Вопросы, появившиеся в моей голове, просто растворились под натиском нового поцелуя. Хотела ли я их задать? Безусловно. Но при этом не имела никакого права претендовать на его прошлое. Ревность душила от осознания, сколь много женщин присутствовало в жизни генерала, но на самом деле это не имело никакого значения.
Самое важное, что сейчас он был здесь со мной. На эту постель поверх светлого покрывала в темноте скудно освещенной комнаты он бережно укладывал меня.
Старался держать себя в руках, но даже я понимала, что это невозможно. Чистейшее дикое пламя разливалось в его глазах и затапливало радужку. Темные чешуйки то и дело появлялись на лице, а зрачок становился по-драконьи вытянутым.
Нависал надо мной и пока еще удерживал свой вес на руках. Расстояние между нами казалось слишком большим. Ни за что не дотянуться губами до его подбородка! А Дэйривз будто рассматривал меня, пытался читать мое лицо, но один излишне громкий вздох, сорвавшийся с губ непроизвольно, заставил огонь полыхнуть сильнее.
Платье было не спасти. Выросшие на его пальцах черные когти просто располосовали ткань, не причиняя нежной коже вреда. Пока я пуговица за пуговицей расстегивала сначала его камзол, а затем и черную рубашку, на мне и вовсе не осталось одежды.
Причем поняла я это совершенно неожиданно. Платье кучей тряпья лежало вокруг меня, пока горячие ладони путешествовали по талии и обнимали бедра. Поцелуй, обрушившийся на губы, не давал мыслить здраво. Герцог будто пытался затуманить им мой разум. Но у него не получилось. Я ощутила и его бедра, толкнувшиеся к моим, и его руки, что мягко развели мои колени в стороны.
Последней каплей на пути к отсутствию здравомыслия стала такая долгожданная тяжесть его тела. Дрожь охватила всю меня, мурашками пробежала по коже от кончиков ног и нестерпимым жаром ударила в голову через затылок.
Могла ли я помочь герцогу избавиться от одежды? Не могла. Но, осознав, будто ощутив мое желание прикоснуться кожей к коже, генерал спешно освободился от камзола и рубашки.
Теперь моим ладоням были доступны его спина, его широкие плечи, мышцы, которые я с удовольствием обрисовывала. И все же взгляд дурманился. Я
