Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст
В какой-то момент над нами мелькнул огромный драконий хвост, следом раскрылись чернильные крылья, укрывшие меня от всего мира.
Морок? Иллюзия? Два бокала игристого?
Ласка сводила с ума. Горячие ладони изучали мое податливое тело. Я выгибалась навстречу пока еще обманным движениям. Герцог отсрочивал неизбежное, вероятно боясь причинить боль, но мой первый раз и без того был особенным, а потому, набравшись храбрости, я сама притянула его бедра, вжалась в них, бесстыдно намекая на продолжение.
Я снова занимала у себя минуты. Кто знал? Может быть, у нас не было даже их. Так и не отыскав меня в бальном зале, Его Величество вполне мог послать кого-то на мои поиски, а там…
Плевать. Плевать на все. Мой тихий вскрик Дэйривз заглушил поцелуем. И замер, давая привыкнуть, ощутить, осознать всю полноту и неизбежность. Полноту его желания и неизбежность моих чувств.
Эти ощущения были новыми, совсем иными. Читая редкие любовные романы, я не могла представить себе и сотой части того, что женщина испытывала на самом деле. Короткая боль даже не запомнилась, я скорее вскрикнула от неожиданности, но теперь ощущала нечто тянущее и яркое. Словно жар внутри меня усилился троекратно.
Я закипала от каждого неторопливого движения. Распахнув глаза, встретилась с обеспокоенным взглядом генерала. Он отслеживал мою реакцию, двигался едва-едва, но этого было мало. Ничтожно мало для той, кто хотела заполучить этого мужчину целиком.
Притянув его к себе, впившись в его губы, я, кажется, оцарапала ногтями его лопатки. Вцепилась в них как в последнюю соломинку, с ошеломлением прочувствовав, как меняется амплитуда. То, что я ощущала ранее, и рядом не стояло с затопившими меня эмоциями.
Мне хотелось всего и сразу. И расплакаться без видимой причины, и рассмеяться в голос, и улыбаться от счастья столь широко, чтобы другим было завидно. Слишком яркий коктейль, необъятный, непредсказуемый. Рассказывая о своем опыте, Вейола всегда говорила, что это нужно прочувствовать самой, познать каждой клеточкой тела.
Теперь я ее понимала. Вновь видя узкие вытянутые зрачки, ощущая крепкую хватку чужих пальцев на своих бедрах, я вдруг осознала, что мне совсем не нужны крылья, чтобы взлететь. Я парила и над кроватью, и над этой спальней, и над дворцом.
В этот миг все стало неважно, кроме тяжести такого притягательного тела и губ, что ловили каждый мой стон.
Больше не жалел, не держал себя, просто не мог. Но при этом каждый его толчок ощущался правильным, каждый его поцелуй находился на своем месте. Прекратить?
Я знала, что умру в тот же миг, если он остановится. Без него, без этой ночи, без тихих признаний в любви, сказанных срывающимся шепотом, моя жизнь потеряет смысл.
Я его, а он мой. Иной правды не существовало.
Было странно чувствовать себя по-новому. Каждая студентка Академии благородных девиц совершенно точно знала теорию по тому, как доставить мужчине истинное удовольствие. Но о том, что можно получать его самой, в наших учебниках не было и речи.
Впрочем, даже Вейола умолчала о кое-каких нюансах. В моем понимании все заканчивалось вместе с первобытной страстью, вместе с похотью, что выплескивалась в уверенных движениях бедрами, через какой-то определенный промежуток времени.
Но наша ночь казалась бесконечной. Мы словно пытались успеть до утра как можно больше, насладиться друг другом впрок, изучить каждый изгиб, каждый шрам, каждую родинку и хитрую чешуйку.
Не испытывала стыд оттого, что представала перед этим мужчиной нагой. Пыталась накрыться покрывалом, готовясь тем самым к серьезному разговору. Но под прямым, пронзительным взглядом не смогла вымолвить ни слова. И не сопротивлялась, когда покрывало беззастенчиво поползло в сторону. Только взор то и дело с любопытством опускался туда, куда воспитанные леди не смотрели даже под страхом смерти.
А я смотрела. Мое воспитание полетело в трубу вместе с мыслью о такой важной беседе.
Эта ночь могла стать единственной. Я хорошо понимала, что совершила, что позволила. Но несмотря ни на что мне не хотелось ее прерывать. Будь у меня снова выбор, я бы поступила так же.
Неторопливые ласки, совсем другие, наполненные нежностью поцелуи. Я открывала перед Дэйривзом не тело, я оголяла душу, позволяя проникнуть как можно глубже, в самое сердце. За пределами этой спальни мир просто не существовал, хотя отголоски праздника слышались через распахнутое окно.
Ветер нисколько не остужал голову, ему не удавалось воззвать к разуму. Я позволяла пить себя и забирала ровно столько же, пьянея от счастья. Это счастье мне больше никто не мог запретить и, что самое главное, не могла запретить я сама.
В какой момент уснула? Не сказала бы даже под пытками. Силы иссякли настолько внезапно, что я просто отключилась и обнаружила себя только утром. Впрочем, солнце стояло уже высоко, а значит, мое неспешное пробуждение под торопливый навязчивый стук в дверь встречал полдень.
Лениво потянувшись всем телом, я на миг снова прикрыла веки. Мне снилось нечто потрясающее, невозможное, дразнящее. Хотелось вернуться в этот сон и больше не просыпаться, но стук не замолкал, между ног поселился неуютный дискомфорт, а живот…
– Никого нет, пошли вон! – недовольно пробурчали из-под соседней подушки.
Большая властная рука в то же мгновение появилась из-под вороха одеяла и покрывала, сложенных на кровати кое-как. Цапнув под грудью, меня нагло и беспардонно придвинули, чтобы прижать к горячему телу.
Шок завладел мною безраздельно. Я даже сказать ничего не могла, утратила дар речи, потому что…
Стук повторился вновь. Лично мне он показался до предела возмущенным, то есть, в принципе, вторил моим мыслям.
– Не покои, а проходной двор какой-то, – произнесли с тяжелым вздохом из-под подушки, после чего она честно свалилась на пол.
Наверняка от шока.
Открыв было рот, чтобы спросить что-нибудь вразумительное, я его так больше и не закрыла. Ошеломление длилось с минуту, пока болотного цвета глаза не приблизились совсем уж явно. Так, чтобы я этого темноволосого дракона точно не перепутала с магическим наваждением.
– И часто здесь так? – поинтересовались у меня как ни в чем не бывало.
– Не знаю, – ответила растерянно.
Подобного опыта – пробуждения в компании мужчины – в моей жизни еще не случалось. Да и в академии нас учили не обольщаться. После определенных телодвижений лорды предпочитали уходить на свою территорию, оставляя даме сердца в лучшем случае записку, а в худшем – надежду
