Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст
– Вероятно, – согласилась блондинка и рассмеялась.
Дамы ее круга тут же подхватили кристально чистый, задорно звучащий, будто перекличка колокольчиков, смех.
Мы с Вейолой остановились. Нам хватило мгновения, чтобы переглянуться и принять единственно верное решение.
Синхронно обернувшись, мы ухватили по бокалу игристого прямо с подноса расторопной прислужницы и опрокинули их содержимое на голову девице.
Гостиная разом смолкла. Замолчали даже те дамы, что вроде как защищали нас, ехидно грозя девушкам пальчиком, что так не поступают в высшем образованном обществе.
Если бы они были помоложе, то наверняка поучаствовали бы в травле.
Лично мне стало сильно легче. Оставив хлопающую ресницами изумленную девушку просто стоять, мы вышли в фуршетный зал, но поесть, увы, не успели. Церемониймейстер объявил о начале праздника, и мы поспешили занять места в бальном зале.
Король появился еще через несколько минут. Привычно прячась за колонной, я наблюдала за ним исподтишка, крепко сжимая руку Вейолы. А он искал меня. Его взгляд то и дело скользил по толпе, с каждым разом демонстрируя все большее раздражение.
Именно из-за повышенного внимания монарха к гостям мы с чернявой пропустили первый танец. Второй я тоже намеревалась отстоять у стены, в закоулке, который не просматривался с постамента, где был расположен трон. Но сначала в танец утянули Вейолу, а затем весьма грубо и настырно меня.
Причем с молодыми людьми, позарившимися на нас, я знакома точно не была. Но это и не играло большой роли. Очередной танец подразумевал смену партнеров на протяжении каждого акта. Первый закончился очень быстро: движения здесь были ритмичными и представляли из себя шаги друг к другу и назад, разбавленные иными элементами.
Во втором же в основном требовалось безудержно кружиться по залу. Тут-то меня и поймал в свои объятия герцог Эльдоро, чтобы мгновенно передать дальше, а самому отобрать у очередного хлыща раскрасневшуюся рыжую.
Я не успела насладиться их взглядами. Да ничего не успела на самом деле, даже возмутиться, как знакомый аромат бури коснулся моего обоняния, а меня саму ограничили крепкими объятиями.
Гораздо крепче, чем это позволялось в танце. Между нами не осталось расстояния даже на вдох.
Удивительно, но герцог Трудо правда пах для меня бурей. Чем-то крепким, терпким и горьким, словно янтарный благородный напиток. Он пах для меня ливнем, когда раскаты грома разрезают чернильное небо, а ты не можешь надышаться озоном, ловя лицом первые холодные капли.
Но если вдыхать еще глубже, от него исходил аромат нагретой коры того самого дерева, на которое я беспрестанно лазала в детстве, чтобы сидеть на ветке часами, а потом получать нагоняй.
Герцог Трудо пах для меня свободой. Свободой с примесью счастья.
Несмотря на тусклое освещение, я видела в прорезях маски болотного цвета глаза. Видела тот момент, когда радужку затопил огонь, но не проронила ни слова.
Танцевали ли мы в этот миг? Тело словно действовало само. Кажется, в начале третьего акта кто-то попытался разбить нашу пару, но Дэйривз не позволил ему этого сделать, просто проигнорировав парня.
Его взгляд принадлежал только мне. Шумное дыхание, что срывалось с губ, щекоткой касалось моего уха. Его пальцы на моей талии сжимали настолько крепко, что мне было нечем дышать. Но я была готова на все, лишь бы этот миг не прерывался.
Однако все хорошее имеет свойство заканчиваться. Этим вечером мы с Вейолой загадали сказку, и моя уже подошла к завершению.
Отпустив мои пальцы с последним аккордом музыкантов, герцог Трудо просто ушел, покинув не только меня, но и праздник. Застыв посреди бального зала словно статуя, я провожала взглядом его удаляющуюся спину, остро чувствуя, как слезы обжигают щеки.
Вокруг меня закрутился новый танец. Дамы в алом, мужчины в черном. Сквозь толпу ко мне пробиралась обеспокоенная Вейола, а в другом конце зала в мою сторону устремилась Берана.
Они хотели мне помочь. Наверняка желали этого всем сердцем. Но их помощи было недостаточно. Она просто была не той, не тем, что мне требовалось на самом деле.
Украдкой скрыв слезы за перчаткой, я решительно отправилась к ближайшему выходу на балкон. Округлые двустворчатые двери были слегка приоткрыты, что позволяло поступать в зал потоку свежего воздуха.
Юркнув в образовавшийся проем между створками, я стащила полумаску с лица и попыталась вдохнуть полной грудью. Налетевший ветер мгновенно растрепал прическу – несколько шпилек рухнули на каменный пол, но стоило остановиться у балюстрады, облокотиться на нее, взглянув вниз на королевский парк, как кто-то настойчиво обнял меня со спины.
Не навалился, но чужие бедра я ощутила даже сквозь ткани юбок.
Ужас нахлынул неудержимой волной. Мгновенно крутанувшись, я обнаружила перед собой Световолда. Его Величество привычно скалился в неприятной ухмылке, что пробирала меня до самых пят.
Я ненавидела его. Я презирала его! Он разрушил всю мою жизнь и продолжал разрушать каждый день!
Он убил моих родителей. Я не имела доказательств этому преступлению, но сердцем чувствовала, что он убил. И их, и тех, кто заботился о жене Дэйривза. Я не верила в такие совпадения. Я верила в то, что видела своими глазами. А видела я сейчас мерзавца и подлеца, которому повезло оказаться на троне.
Оттолкнув не ожидавшего отпора короля, я достала из корсета удлиненный кинжал. Проходила с ним целый вечер, потратила уйму времени, чтобы закрепить на платье и при этом оставить невидимым, а теперь его время пришло.
Я не хотела мести. Я просто хотела все это закончить.
Выставив вперед себя клинок, я произнесла чистую правду, выталкивая, с яростью цедя каждое слово:
– Если вы только посмеете меня тронуть, если только попробуете коснуться, я лучше убью вас и буду казнена, чем позволю надругаться над собой. И я убью, Ваше Величество. Моя рука не дрогнет.
– Так и знал, – неожиданно ответили мне с той же тихой яростью, тем же жаром, той же жгучей ненавистью.
Еще через миг вокруг монарха появилась светлая дымка, но и она вскоре исчезла. Правда, вместе с королем. На его месте вдруг оказался герцог Трудо всей своей величественной персоной.
Очень злой персоной. В его глазах, не скрытых полумаской, пылал пожар, вырываясь даже за пределы глазниц. Я такое видела впервые в жизни.
Но ошеломление явилось странным образом. Вместе с собой оно вновь притащило слезы. Не могла это контролировать, не получалось. Позорные слезы просто текли по моим щекам против воли, пока я пыталась прийти в себя и сопоставить увиденное с услышанным.
Понятнее не становилось ни на грамм, а потому, едва Дэйривз шагнул
