Система: Искупление - Сия Тони
– С ним все будет в порядке, – поспешила я успокоить ее, косясь на Райана. – Мамочка, как вы тут без меня?
– Потихоньку, – разливая чай, начала она. – Скучали. Очень тебя не хватает. Соседка недавно рассказала, что ее племянник уехал за границу, будет работать по контракту. Вы об этом что-нибудь знаете? – усаживаясь между Эксанией и пустующим местом мужа, спросила мама. Она прищурилась, как делала всегда, когда находила повод для свежих сплетен.
– У нас гости? – послышался голос папы, который растерянно зашел на кухню. Пледов, за которыми его отправила мама, в его руках не было. – Ати, дорогая! Ты дома?! – искренне удивился он и ринулся ко мне.
– Папа, мы ведь уже виделись, – взволнованно проговорила я, предполагая худшее.
Его болезнь прогрессировала…
– Вот как? – смутившись, ответил он, но все еще рассматривал и целовал меня, будто видел впервые.
– То лучше, то хуже, – тихо пояснила мама. – Вчера с утра долго не мог прийти в себя, а я так распереживалась, что до сих пор голова болит, – добавила она.
– Михаэль болен? – удивился Райан.
– К сожалению, – прошептала мама, – но мы справимся! Верно, Ати?
– Конечно, – согласилась я, – ведь не зря же я участвую в проекте. Да и в какой семье подобное редкость?
– Точно-точно, – опомнился папа, – как все сложилось? Чем вы занимаетесь на проекте? Как в целом работа? – спросил он, усаживаясь рядом с мамой, будто ничего не произошло.
Судя по его смущенной улыбке, он всех вспомнил.
Несмотря на все усилия держать лицо, я снова поддалась панике, но впервые взглянула на папину болезнь как на нечто решаемое. Когда эксперименту придет конец, а я смогу повлиять на общество Верума, я найду способ вылечить его. Привезу на Верум, сделаю Системе запрос на восстановление памяти или, например, на разработку лекарства… Сейчас у меня не было решения, но намерение выиграть это сражение заметно возросло.
Я сжала руку Лиона, когда он легко коснулся моего бедра. Его сила, его будущее могущество были моим спасением. Ответственность за здоровье папы лежала на моих плечах, поэтому я продолжу участие в проекте до тех пор, пока не добьюсь своего.
– Все не так сложно, как мы думали. – Я подбирала слова, чтобы не сболтнуть лишнего. – Трехразовое питание, восьмичасовой сон, только и знай, что помогай людям.
Я пыталась выглядеть бодрой и даже веселой, чтобы развеять их тревоги относительно моей «работы».
– Все так, – поддержала мою сказку Эксания, пробуя печенье.
– Смотрю на вас и диву даюсь, какие вы все красивые! – подметила мама. – Приятно знать, что госслужбе посвящают жизнь такие прекрасные молодые люди.
Эксания взяла инициативу на себя и принялась за рассказ о наших несуществующих должностных обязанностях, предстоящих перспективах и важности «проекта» в целом.
Радуясь выпавшей мне возможности побывать дома и увидеть любимых, я поддерживала историю Эксании, кивала и поддакивала ей, когда это было уместно.
Родители были в восторге и не стеснялись хвалить нас, используя самые разные слова, чтобы выразить свое восхищение. Даже несносный Райан через время был поглощен разглагольствованиями на тему своего призвания, что прекрасно вписывалось в добрую атмосферу, царившую за столом.
Неосознанно я прижалась лбом к сильному плечу Лиона и прикрыла глаза. Наслаждаясь моментом всепоглощающего спокойствия, я и не заметила, как родители на нас уставились. Подскочив на месте и не зная, куда деть глаза, я глупо улыбнулась.
– Ати, дочка, вы встречаетесь? – сдерживая улыбку, спросила мама.
– Вовсе нет, – начала я, – конечно, нет. Скажи им, Лион.
– Если Ати так говорит, значит, так и есть, – сухо ответил он, из-за чего Райан с трудом сдержал смешок.
Какой стыд!
Их дочь уехала работать, а в итоге обзавелась ухажером.
– Аурелион? – серьезно спросил папа, уперев оба локтя в стол.
– Оставь детей в покое, Михаэль, – сразу накинулась на него мама. – Лучше расскажите, – она подмигнула нам, – что вас ждет после окончания проекта. Руководство ведь не посмеет сдать назад? Вам столько всего обещали!
Несмотря на то что, скорее всего, все было написано на моем лице, я все еще делала вид, будто мы с Лионом коллеги. Во всеуслышание объявить о наших отношениях было неловко – ведь тогда, совершенно точно, мы бы не смогли избежать расспросов.
Аурелион
Поглядывая на отца Ати, все это время я гадал: смогут ли мои силы оказать долгосрочный эффект на его недуг? В случае с незнакомцами даже временное улучшение их состояния казалось мне достойной форой для решения дальнейших проблем. Но, когда речь пошла о лечении близкого Ати человека, я впервые усомнился в эффективности предпринятых мной попыток помочь.
Мне никогда раньше не приходилось применять свои силы в подобном ключе. В последнее время я узнал о себе больше, чем за всю жизнь.
Я впервые жалел, что никогда не практиковался, предпочитая прятаться в тени сочувствующего и работоспособного помощника советника Системы.
Предполагая, что мне предстоит встреча с отцом Ати, я уже знал, что должен буду сделать. Только этого могло оказаться недостаточно. В любом случае я должен был попробовать.
Атанасия
Время пролетело незаметно.
Разрешив гостям блуждать по дому, я осталась с родителями наедине.
– Все в порядке, Ати? – тут же спросил папа. – Тебя никто не обижает?
– Нет, все хорошо. Если все сложится удачно, я надеюсь выиграть главный приз, – загадочно ответила я.
– Береги себя, детка. Мы так тобой гордимся. Да? – Мама толкнула папу в бок.
– Возвращайся домой, – сказал папа, поглядывая на странных мужчин в коридоре, с интересом разглядывающих наши семейные фото.
– Конечно, осталось совсем немного… – многообещающе прошептала я, когда Эксания встала за мной.
– Нам пора, – вмешалась она, постучав по циферблату часов на запястье.
Верумианцы принялись одеваться, мучаясь с молниями на одежде, когда Эксания поблагодарила родителей за гостеприимство и вышла из дома.
Разглядывая теплые улыбки родителей, их морщинки, выдававшие усталость и пережитые тревоги, добрые глаза и движения, я радовалась от одной возможности видеть их собственными глазами. Никакие голограммы не заменили бы живого тепла и любви, которой они меня одаривали. Слова были излишни. Друг без друга мы не существовали.
Мама нежно погладила меня по щеке, а папа не выпускал моих рук из своих.
Я знала, что, выйдя за дверь, снова оставлю за ней их любовь, переживания и просьбы, поэтому никак не могла попрощаться.
Впервые покинув дом ради проекта, я думала лишь о себе. Эгоистично пеклась о своем благополучии, страшась того, что ожидало меня впереди. Теперь же неизвестно, что было бы страшнее: полтора месяца отработать где-нибудь здесь или узнать правду и быть не в силах что-либо изменить.
Увидев мои подступающие слезы, папа тут же предложил:
– Может,
