Система: Искупление - Сия Тони
Я отстранилась.
Сейчас со мной говорил сын советника, чьим разумом управляли хладнокровие и расчет. Жизни людей, будь то землян или верумианцев, были для него лишь цифрами, что подчинялись его воле.
В вопросе, от которого зависели судьбы миллионов людей, нельзя было руководствоваться личными интересами или взыгравшей жаждой власти. Это вопрос нравственности, справедливости перед обществом…
Смогла бы я пожертвовать жизнями верумианцев, если бы наши дети перестали голодать, если бы все войны мигом прекратились, а болезни отступили?
Смогла бы я делать вид, что все в порядке, зная об ужасе и боли, которые ничто не могло оправдать? Благополучие одного народа в обмен на неизбежное страдание другого…
Безумие.
Мысли утонули в молчании, и я поняла, что простого ответа на этот вопрос нет. Я могла бы соврать, выбрать одну сторону, ведь, в конце концов, это был мой выбор, мой путь к собственному пониманию справедливости, но я не могла не признать, что тогда жизни миллионов землян были бы спасены…
– Если бы я оказалась в твоем положении, я бы стремилась спасти как можно больше людей с обеих сторон, – сказала я, пытаясь скрыть свое волнение. – Вы не увидели и десятой доли жизни, на которую обрекаете каждого из нас. Сознательно подвергать кого-то подобному, что бы это ни сулило взамен, – неоправданно жестоко. И я ненавижу каждого, кто думает иначе.
– Ты права, – не сводя с меня черных глаз, сказал Лион. – Тебе суждено изменить наши миры, а я стану твоим голосом, как только попаду в совет. Твои ярость и ненависть впредь принадлежат мне.
Глава 9
– Все в порядке? – поспешно спросила я у Лира, когда он вышел из машины вслед за Эксанией.
– Несомненно, – ответил он, хлопнув дверью автомобиля.
– Аурелион, вынуждена напомнить, что вас ждут в… – кротко начала Эксания, когда Лион прервал ее, пренебрежительно взмахнув рукой.
Меня не интересовали их разборки, когда дом был уже так близко… Представляя удивление на лицах родителей, я помчалась к двери.
За моей спиной Лир огрызнулся на собеседников:
– Продолжают подводить советники? Не проблема, – едко сказал он, – нужно быть еще покорнее.
Я нетерпеливо постучала в дверь.
– Атанасия, ах, пожалуйста… – Эксания пыталась дозваться меня, когда на пороге уже показалась мама.
– О, дочка! Дорогая! – приговаривала она, обнимая меня.
Не обращая внимания на посторонних, мы крепко стискивали друг друга, не успевая перевести дух. Не представляю, сколько тревог она носила в своем сердце, пока меня не было дома.
Дверь снова отворилась, и к нам бросился папа.
– Ати, солнце! – Он не сдерживал эмоций, расцеловывая меня и украдкой оглядывая с ног до головы.
Не знаю, как мы выглядели со стороны, но я была бесконечно счастлива.
«С ними все в порядке, с ними все в порядке…» – отмахивалась я от мыслей о втором испытании.
– Я так скучала, – вдыхая их запах, сказала я.
– Ты надолго? – Мама бросила смущенный взгляд на столпившихся людей за моей спиной. – Добрый день.
Не в силах сдержать счастливую улыбку, я указала в сторону своих спутников:
– Это Лир, Эксания, Лион и его брат Райан. Мы все занимаемся одним проектом, – пояснила я, чтобы родителям не пришлось додумывать, кто есть кто.
– Ах! – вспыхнула мама. – Пожалуйста, проходите. Не стойте на морозе. Мы, конечно, не подготовились к приходу гостей, но очень вам рады, – протараторила она и скоро скрылась на кухне.
– Да, проходите-проходите, – поддержал ее папа, пропуская неожиданных гостей внутрь.
Я не упустила из виду то, что, когда ему на глаза попалась куртка Лира, сплошь усеянная дырами после перестрелки, в его взгляде мелькнуло удивление. Папа повернулся ко мне, а я лишь усмехнулась и пожала плечами – ни к чему обращать внимание на странности наших гостей.
– Аурелион, – представился Лион, протянув папе руку.
– Михаэль, – дружелюбно ответил папа.
– Атанасия много рассказывала о вас.
От слов Лиона я тут же засмущалась.
Его интерес ко мне просачивался даже через непроницаемое человеческое обличье. Я отвела взгляд и потащила папу в дом, приобнимая его за плечи.
Кто бы мог подумать, что вся эта странная компания соберется у нас на кухне…
Лир, подпирая стену, разглядывал зимний пейзаж по ту сторону окна, а Эксания не могла найти себе места, пытаясь помочь маме со всем, за что бы та ни бралась. Сдерживая смех, я исподтишка поглядывала на Райана, который, казалось, не знал, как вести себя в домашней обстановке. Он растерянно сидел во главе стола, озираясь по сторонам.
– Лион, ты можешь сесть, – напомнила я, когда он остался стоять в шаге от меня.
– Расскажите, как вам проект? Сложная работа? – спросил папа, усаживаясь поближе к Райану.
– О, это к ним. К счастью, я не в проекте, – повеселев, ответил Райан.
– А чем ты занимаешься? Тоже на госслужбе? – Мама явно волновалась, как бы папа не сказал чего лишнего.
Дождавшись, пока я сяду за стол, Лион наконец примостился рядом. Он не сводил с меня глаз.
– Что-то не так? – одними губами спросила я.
– Я люблю тебя, – так же тихо ответил он.
Не в силах скрыть смущение, я прикрыла лицо руками.
Голоса и смех родителей, запахи любимого дома, леденящий кожу мороз – все казалось таким правильным, обыденным, повседневным. А теперь и мужчина, который при любой возможности признавался в своих чувствах. Я, как и мое истрепавшееся сердце, хотела верить… Как же я хотела верить, что все еще можно исправить.
Мы вернемся на Верум, Система оценит искренность наших чувств и объявит нас победителями проекта. Лион станет советником и раз и навсегда покончит с экспериментом. Что может пойти не так? Ему откажут? Ну и что? Поднять вопрос об отмене эксперимента уже великое дело. Мы придумаем, как одержать верх в этом нелегком противостоянии…
– Михаэль, дорогой, принеси девочкам пледы, – заботливо намекнула мама на наш озноб и подтолкнула Эксанию в спину, чтобы та усаживалась за стол.
С неохотой оторвавшись от тарелки с печеньем, папа отправился выполнять мамину просьбу.
– Лир, – позвала я, махнув ему.
Оглянувшись, он хмуро прошел мимо, по пути взъерошив мне волосы. Входная дверь хлопнула, впустив кроткую струйку морозного воздуха.
– Что это с ним? – спросила мама.
– У него расстройство личности, – выдал Райан. – Сегодня он один, а завтра уже кто-то совсем другой.
Мама ахнула, схватившись за сердце.
– Такой
