Гончарное дело попаданки или Кирпич на вашу голову - Дара Хаард
Женщина закашлялась, кутаясь в чёрный пыльный плащ, а потом подняла лицо, и я замерла, не успев спросить, чем ей помочь. На меня смотрела Имара. Да, помятая, уставшая, больная, с почти бессмысленным взглядом потухших глаз, это была домоправительница и любовница герцога.
Я повернулась и пошла к карете, это ведь не моё дело. Имара пусть не успела мне нагадить, и мы оказались почти в равных ситуациях, но все равно мне не подруга. Я кивнула Ратье, что готова, и залезла в карету.
После того, как я купила простые вещи, стало намного проще и за собой ухаживать, и находиться в карете. Карета тронулась и даже проехала пару метров, когда я постучала в стенку, чтобы остановили, и нехотя спрыгнула с подножки.
— Ва... — чуть не проговорился Ратье, мы решили обходиться в дороге без титулов. — Что случилось? Вы что-то забыли?
— Помогите мне погрузить её в карету и чемоданы приторочите к сундуку.
— И зачем это вам? — сопровождающий недовольно покосился на Имару.
— Ратье, это женщина дорога герцогу, уверяю тебя, если он жив, то я замолвлю за тебя словечко. И сейчас заплачу тебе десять медяшек за помощь, ухаживать за ней я буду сама.
Чем я думаю, пригревая у себя любовницу герцога? Да ничем!
Я просто представила себя на её месте, и мне стало очень хреново. Судя по всему, ей некуда идти, и за то время, что она жила у Алана, ничего не сберегла для себя или её, как меня ограбила Амалия.
Я скривилась, нет, не могу я так просто уехать и злорадствовать. Не могу!
Да я себя уважать не буду, совесть меня загрызёт. Конечно, моя тёмная сторона души, думаю, такая есть у всех, мне шептала, что Имара точно не остановилась бы и не помогла, но я не она.
Я хочу спокойно спать и не чувствовать стыд за свои поступки. Начинаю жизнь с чистого листа, так и делать всё нужно так, как велит совесть. А правильно ли поступила, решит время.
Придя к соглашению со своей внутренней тёмной стороной, я напоила Имару горячим взваром и укрыла одеялом. От девушки прям пыхало жаром, видимо, хорошо простыла.
До поместья оставалось ещё неделя пути. Происшествий никаких не было, просто дорога, от которой меня уже тошнит. Однотипные таверны, обшарпанные городишки. Когда мы въехали в герцогство, к которому приписано поместье Альрины, стало заметно ещё большее запустение. Многие деревеньки были пустыми, таращились на нас чёрными овалами пустых окон. Жутко.
На третий день Имара очнулась, долго смотрела на меня пустым взглядом.
— Зачем ты меня спасла? — ни тебе спасибо, ни тебе доброе утро.
— А ты бы не спасла? — не стала я отвечать на её вопрос, на который и сама не знала ответа, порыв души.
— У меня ничего нет, — медленно сказала Имара, ей ещё было тяжело дышать.
— Я ничего не прошу, — покачала я головой. — Как выздоровеешь, можешь идти, куда захочешь.
— Куда мы едем? — даже этот простой разговор отнимал у неё много сил.
— В моё поместье.
— Джулиан тебя отпустил?
— Неважно, — отмахнулась я и задумалась.
Если Имара заметила, что Джулиан ко мне неровно дышит, значит, это видели все слуги… Мне неважно, что там они все думают, но всё равно неприятно.
— Как только мне станет лучше, я уйду, — сказала Имара, — когда найду работу, пришлю тебе деньги, что ты потратила на моё выздоровление. Скажешь, сколько я тебе должна?
Очень хотелось съязвить или назвать неподъёмную цену, бесила её отстранённая холодность, но я сдержалась.
— Ты мне ничего не должна, Имара, только… — я запнулась, а девушка повернулась ко мне и холодно посмотрела, как рублем одарила, — Ты также поможешь кому-нибудь, кто окажется в тяжёлой ситуации. Тогда и будем квиты, — нашлась я, что ей сказать, и, судя по округлившимся глазам, такого ответа Имара от меня не ожидала.
— Ты вроде не блаженная, — с сомнением сказала она.
— Я хочу сделать этот мир лучше, это плохо?
Девушка покачала головой:
— Я принимаю твою цену, — она вновь отвернулась к окну.
Все оставшиеся дни до поместья Имара была тиха и немногословна. Она еле ходила, всё время тряслась, очень много спала, но явно пошла на поправку.
Я не поняла, в какой момент это началось. Когда тепло в груди вдруг стало не просто мягким комочком, который давал сил, а превратился в жутко болезненный огненный шар внутри, который распухал и словно разрывал меня на части.
Мою страдальческую мимику заметила Имара, которая, укутавшись в плед, смотрела в окно. Мы с ней не разговаривали, обмениваясь односложными предложениями о еде и ночлеге.
Пейзаж с безжизненными землями сменился на яркую зелень, которая билась о карету, словно пыталась её остановить.
Когда я вскрикнула и стала заваливаться наперед, девушка, откуда только силы взялись, успела меня подхватить, усадить обратно и постучать в стенку кареты.
— Что случилось? – в карету заглянул Ратье, за время пути он заметно похудел и стал более ловким.
— Подозреваю, у неё просыпается дар, кладите её на землю, быстро, – прорезался командирский голос бывшей домоправительницы.
— А как же, разве такое бывает так поздно? – занервничал Ратье, и вдвоём с кучером они вытащили меня из кареты и уложили на землю.
Мне сразу полегчало, горячая лава словно перетекала в землю, впитываясь в неё, меня становилась всё больше и больше. Странное состояние, даже сравнить не с чем. Наверно, что-то похожее чувствовала в детстве, когда летала во сне, казалось, весь мир передо мной.
— Бывает такое, видимо, она впервые на своей земле, — Имара сидела рядом и пыталась влить в меня воду, совсем как я недавно вливала лечебный взвар ей в рот.
— Что нам делать? – доносился до меня голос Ратье.
— Ничего, от нас ничего не зависит, можно развести костёр, сварить что-то горячее. Она захочет есть, — это последнее, что я услышала, и потом провалилась в забытье.
Очнулась резко, подскочила, открывая глаза и осматриваясь.
Рядом возвышалась карета, возле потрескивающего костра, сидя, спал кучер, видимо, охраняет. Я провалялась почти полдня, вот чёрт!
— Госпожа, — хрипло со сна сказал мужчина и резво подскочил, — сейчас есть подам, что ещё хотите?
Есть и правда
