Сферы влияния - Екатерина Сергеевна Коновалова (Гитман)
— Отряд Дамблдора? — спросил он.
— Отряд Дамблдора, — кивнула Гермиона и вдруг оказалась стиснута в медвежьих объятьях — Невилл просто вскочил, сдвинул стол и сгрёб её в охапку.
— Гермиона! — сказал он, отстранившись. — Как же тебя не хватало!
Он снова сел, придвинул стол и спросил нетерпеливо:
— У тебя уже есть план?
Она улыбнулась:
— У меня есть нечто лучше. Я знаю, что он незаконно связан с миром магглов, и я… — она не думала об этом раньше и не была уверена в своей правоте, но, если ей нужен Невилл, следует использовать аргументы максимальной силы. Шепотки и сомнения — не для него. — Я думаю, что он и Забини повлияли на прошлые выборы. И я знаю человека, у которого есть очень много информации.
— Кто это и как ее получить? — тут же спросил Невилл, от избытка эмоций поднялся и прошелся по комнате. — Если бы только доказать, что эта белобрысая дрянь шантажировала Визенгамот… Общественность придет в ужас, Забини отправят в отставку пинками.
— Я не знаю, был ли шантаж, — сказала Гермиона осторожно, а потом произнесла главное, то, ради чего пришла к Невиллу: — Но я знаю, что Малфой попытается убрать этого человека, и он хочет это сделать… — она сглотнула, — твоими руками.
Невилл выглядел как медведь-гризли, ужаленный пчелой.
— Моими? — переспросил он осторожно.
— Не знаю, на чем он хотел сыграть, но — да, — сказала Гермиона. Она, конечно, знала: Невилл был способен не убить человека, но устранить врага, однако не готова была говорить это вслух.
— Показать тебе часть документов, подать ситуацию в неверном свете. Это одна из причин, почему я сейчас здесь. Нам нельзя потерять Майкрофта Холмса, — она произнесла его имя совершенно спокойно, словно не думала о нем последние дни непрерывно. Гриффиндор получает десять баллов за превосходную окклюменцию.
— Никогда не слышал о нём…
— Он политик, — пожала плечами Гермиона, — не публичный.
— Ты уверена, что ему не нужна охрана? Одна «Авада» от Малфоя — и всё.
Вообще-то она была бы рада согласиться. Но Майкрофт давно выстроил систему своей защиты, в том числе и от волшебников. Кто-то или что-то держало Малфоя на коротком поводке, не позволяло использовать магию. Гермиона не знала, каким образом это происходило, но не отважилась бы добавить ни единой детали в этот безупречный механизм.
— Только привлечём лишнее внимание. Главное, что Малфой не сможет манипулировать нами.
— Так что мы будем делать? Если ты снова с нами, нужно созвать Отряд, — Невилл то садился, то вставал, но его движения не были суетливыми. Распирающая его энергия требовала выхода, но пока она не была враждебной.
— Ещё не сейчас. Я нашла ещё кое-что, но пока не поняла, что именно. Это очень важно для Малфоя и определяет добрую половину всех его действий. И я не рискну переходить к открытому противостоянию, пока не разберусь.
— Что это?
Вместо ответа Гермиона встала, взмахом палочки очистила чашки и серьезно сказала:
— Не удивляйся, если я напишу тебе и попрошу найти определенную информацию. И потом я всё объясню.
Невилл покачал головой — конечно, он помнил, как любимая им «та самая Гермиона» недоговаривала, не раскрывала планов, убегала в библиотеку, обещая всё объяснить позже. Он улыбнулся широко и открыто:
— Я всегда помогу.
— Спасибо, Невилл, — ответила она и снова оказалась сжата в каменных объятьях. Отпустив ее, Невилл уточнил:
— Прогуляешься по Хогвартсу?
Гермиона покачала головой и отказалась. Она любила замок всем сердцем, но не думала, что когда-нибудь снова сможет войти в него. Откровенно говоря, она не хотела этого делать.
— Может, в другой раз, — сказала она и камином ушла в Министерство, заперлась в кабинете и без сил уронила голову на стол.
Ее потряхивало, снова хотелось плакать, а еще почему-то было отчаянно одиноко. Почему? Как может быть одиноко и грустно, когда жизнь вокруг бурлит, как не бурлила уже давно, когда есть цель, когда друзья снова есть, снова готовы ее поддержать?
Ей было грустно, ей было одиноко. Она не хотела этого — всего, что происходило. Она хотела бы спрятаться в подвалах Отдела тайн, затеряться в его лабораториях и никогда не произносить слов «политика», «министерство» и еще пары десятков других, из того же семантического поля. Между тем, она сама, по собственной воле кидается снова в этот омут. Зачем?
Тихо тикали часы на столе, шуршала зола в почти потухшем камине.
Гермиона прислушивалась к этим звукам и шорохам, выверяя по ним собственное дыхание, в сознании легко плескались волны, и постепенно ее отпускало. На смену усталости и раздражению пришло что-то другое, что-то…
«Я буду вынужден на два или три дня покинуть страну», — прозвучало у нее в голове. Два или три дня — Майкрофт был слишком пунктуален, чтобы не вернуться сегодня.
Не то чтобы его присутствие в стране что-то меняло. Впрочем, Гермиона не настолько увлекалась самообманом, чтобы отрицать очевидное: ей было важно, что он здесь.
Гермиона достала из сумочки ежедневник, в котором еще вчера написала список задач. Он был коротким и не слишком вдохновляющим, и состоял всего из нескольких пунктов:
«Найти решение проблемы обскуров;
Уничтожить Малфоя;
Вернуть в страну Шерлока;
Майкрофт».
Последний пункт был вписан после долгих сомнений, и после этого Гермиона захлопнула ежедневник так, как если бы он был ядовитым. Так же она поступила и сейчас, но, к сожалению, список оставался висеть в памяти, и она видела его с ужасающей ясностью.
Майкрофт никак не дал понять ей, что вернулся, но ей предстоит встретиться с ним в любом случае — как минимум, чтобы попросить у него ту информацию о Малфое, которую она пообещала Невиллу. Однако при мысли об этой встрече ее сердце забилось сильнее, словно речь шла не о деловой беседе, а о…
Она решительно притормозила поток сознания, решив, что словосочетание «свидание с Майкрофтом Холмсом» не должно быть визуализировано ни за что и никаким образом. Хотя бы потому, что её воображение не сумело бы этого нарисовать. И тем более (Мерлиновы кальсоны!) её воображение не должно было нарисовать того, что может быть после свидания.
Выровняв дыхание, уняв не кстати разошедшуюся фантазию и убедившись, что лицо не сияет цветом гриффиндорского флага, Гермиона поменяла позу, убрала
