Соль и тайны морской бездны - Эбби-Линн Норр
– Мне кажется, то, что мы ищем, должно находиться где-то в записях Лукаса, – предположил Йозеф, пробегая глазами по тексту очередной книги и откладывая ее в растущую стопку. – Записывал он все очень тщательно, как и подобает ученому.
– Ха! Ну да, спасибо, Лукас, – саркастично буркнула я. – Жаль только, что этика у него была не лучше, чем у Нерона.
– Вот какая-то тетрадь с писаниной, – произнес Антони, быстро пролистывая страницы черной книжицы не толще мизинца в кожаном переплете. Он бегло просмотрел ее и передал Йозефу. – Кажется, это написано не по-английски. Так что удачи.
Он взял еще одну записную книжку, на сей раз толстую, коричневого цвета и тоже без заголовка.
– Что там? – поинтересовалась я, заглянув Антони через плечо в тот момент, когда он открыл заложенную тонкой коричневой лентой страницу.
– Еще записи, но смысла ноль. Они с таким же успехом могли быть сделаны на урду.
– Можно взглянуть? – Мама протянула руку, и Антони отдал ей тетрадь. Она перевернула несколько страниц. Глаза бегали по строчкам, брови сдвинулись. Похоже, чувств Антони она не разделяла.
– Вот, смотрите, – вдруг сказал Эмун и встал рядом с Йозефом. – Какая-то кривая с временной шкалой.
Мы впятером столпились вокруг миниатюрной книжечки, которую Эмун прижимал к столу, чтобы страницы не закрывались и всем нам было хорошо видно. Он медленно перелистывал страницы и проводил указательным пальцем поперек каждой.
– Вот. Эти цифры на первый взгляд случайны, но если заглянуть в начало тетрадки, то видно, что левая колонка – это значения в PSI.
– Фунты на квадратный дюйм. – Это знала даже я.
Эмун кивнул.
– Ну да. А эта, – его палец опустился на следующую строку, – обозначена как TDS, то есть общее солесодержание.
– Что это означает? – не поняла я.
– Степень солености, – пояснил Эмун, метнув взгляд на меня и снова опустив на страницу. Он указал на какую-то аббревиатуру под буквами TDS. – А вот насчет этого я не уверен.
– ЭП, – прочитала вслух мама.
– Электропроводность, – расшифровал Йозеф. Он произнес это таким тоном, будто в его голове повернулся ключик. – Сдается мне, ты кое-что обнаружил, Эмун. Можно я посмотрю?
Эмун позволил Йозефу изучить другие пометки на первой странице.
– Кислород, гэ на ка гэ – это минерализация морской воды. PSU, THC…
– THC? [1] – Мне не удалось скрыть потрясения. – А это для чего измерять?
– Это не то, о чем ты подумала, – объяснил Йозеф, и на левой щеке у него появилась ямочка, хотя в полной мере он не улыбался. – THC означает термохалинную циркуляцию.
– Ах вот как!
– А PSU? – уточнила мама.
– Практическая единица солености, – ответил Йозеф, снова опуская взгляд на страницу. – Это, в общем-то, лишнее измерение, поскольку уже есть комбинация из двух других.
Йозеф перевернул несколько страниц, а затем встал лицом к панели и поочередно посмотрел на нее, затем на тетрадь и обратно. Через одно плечо ему заглядывал Эмун, через второе – мама. Мы с Антони прилипли к нему с боков.
Йозеф тыкал пальцем в каждое обозначение на первой странице и находил соответствующее на панели.
– Все здесь, – сказала мама. Ее голос был тихим, но в нем чувствовалась сила. – Если мы сделаем все, что сделал Лукас для того, чтобы погрузить ее в это состояние, только наоборот…
– И точно за такие же временные интервалы, – добавил Эмун.
Йозеф согласно закивал. Он посмотрел на маму.
– Она должна будет проснуться.
– Сколько? – спросила я, протягивая руку мимо Эмуна и трогая Йозефа за плечо. – Сколько времени у нас уйдет, ты можешь сказать?
Он повернулся ко мне, и его взгляд снова опустился к записям. Он отметил время и дату первой записи, затем пролистал книжечку и нашел последнюю.
– Восемь часов тридцать семь минут сорок секунд, – ответил он, глядя сначала на меня, а потом на маму. – Но лучше следить за точностью. Нам неизвестно, что с ней произойдет, если мы что-нибудь напутаем.
– А что, если система сломана? – Мама повернулась и посмотрела на свернувшуюся в морской воде Нике. Прижала ладонь к стеклу. – Она находится здесь уже много лет. Что, если за это время перестало работать что-нибудь в компьютере или в каких-то деталях, обеспечивающих нужное давление?
– Предлагаю не пугать себя заранее. – Йозеф положил руку ей на плечо. – Мы должны наилучшим образом сделать все, что можем при имеющейся информации. Никто не заходил в это помещение десятки лет. Однако причин думать, что установка перестала работать, нет. Если бы это было так, Нике, наверное, была бы уже мертва, но она жива.
– Думаю, нам нужно выписать инструкции и убедиться, что все действительно ясно, – предложил вечно организованный руководитель проектов Антони. – Мы должны точно знать, что делать и в какое время. Я вряд ли разберу эти рукописные обозначения.
Йозеф кивнул.
– Я переработаю все и составлю инструкции… в обратном порядке. Оформлю надлежащим образом.
В маминых широко раскрытых глазах застыло выражение тревоги и надежды. Я подошла к ней и взяла за руку.
– С ней все будет хорошо, мамочка. Сирены чертовски крепкие.
Мама улыбнулась, сжала мою руку и кивнула.
* * *
Давить на кучу кнопок и вертеть переключатели чуть дольше восьми часов кряду – на первый взгляд задача не такая и сложная. А в действительности каждому из нас выпало отстоять несколько девяностоминутных вахт, согласно графику сменяя друг друга, и все равно это оказалось изнурительно. В процессе, ожидаемым результатом которого являлось пробуждение Нике, требовалось восемь раз менять настройки. Регулировки по каждому показателю делались часто и в разное время. У каждого бита информации была своя обратная временная шкала, и все мы ужасно боялись того, что могло произойти с Нике из-за отступления на доли градуса или на пару миллисекунд.
– Откуда Лукас знал, что надо делать? – спросил Антони, когда уже ближе к окончанию процесса мы несли вахту с ним вдвоем.
– Может, он и не знал, а выполнял чьи-нибудь инструкции. Кого-нибудь осведомленного, – предположила я, глядя на часы и на самом деле не особенно задумываясь над ответом. Мои пальцы зависли над ручкой с обозначением PSU.
Антони молчал, пока мы отсчитывали секунды.
– Давай. Крути.
Я изменила настройку, и мы оба посмотрели на временной график, проверили изменения и наметили про себя следующий шаг.
– Должно быть, он делал фактические измерения, медленно и дискретно погружая какой-нибудь чувствительный прибор во впадину на дне океана, где сирена должна была впасть в спячку, а потом просто сымитировал их. – Скрипнув стулом, Антони придвинулся ближе к панелям управления. Его, похоже, все это увлекало.
– Ему нужно было подстроиться под скорость, с которой русалка погружается на
