Венец безбрачия - Полина Ром
Мне приходилось уговаривать себя просто терпеть и ждать. Не знаю, случайность или какие-то высшие силы подарили мне это странное существование, но... Но если у меня будет хоть какой-то шанс на нормальную жизнь - я им воспользуюсь. А пока нужно просто терпеть и ждать.
В замке начались приготовления к пиру: привезли четыре оленьи туши, телегу с мукой и крупами, ожидалось ещё несколько бочонков пива с городской пивоварни. Муттер распорядилась достать из погреба бочку с вином и процедить напиток. На кухне теперь работали допоздна, делая какие-то заготовки. Баронесса, поджав губы, заявила:
- Ты не оплатила пряности, потому - пеняй на себя. У тебя будет убогий пир, Софи, но ты это сполна заслужила!
До свадьбы оставалось всего шесть дней...
***
В замок между тем начали съезжаться первые гости. У горничных и лакеев прибавилось работы. Замок казался странно ожившим, как будто просыпался от векового сна. Бегали слуги, в коридорах звучали голоса, на заднем дворе постоянно тюкал топор - кололи дрова.
Прибыла та самая сухопарая Эрнестина со своей вдовой-матерью, ещё двое семейных соседей из самых дальних от нас земель. Муж с женой, пожилые, скучные и молчаливые, а с ними - две дочери-близняшки лет шестнадцати-семнадцати и наследник рода - двадцатилетний неуклюжий парень.
Вторая семья была интереснее. Нетитулованные дворяне. Одна дочь и один сын плюс папа с мамой. Родители сравнительно молодые, моложе сорока лет, общительные, улыбчивые и любезные.
- Нищета! - почти сплюнула Матильда. - Нет бы дома сидеть, хозяйством заниматься, а они навроде матушки вашей - всё бы им по гостям разъезжать, да на пирах забавляться. А за душой, акромя одежки нарядной - ничего и нет. У хозяйки-то, срамно сказать, сорочка нижняя в заплатках вся! А и у дочки ихней не лучшее. А туда же, к богатым лезут!
Слуги, как всегда, знали про своих хозяев и гостей всё.
- Ну что ты всё ворчишь, Матильда?
- Понаехали тут, собрались, как вороньё на погост, а ни подарка приличного, ни совести нет. Только и смотрят, где у других в дому хужее, чем у них, да и сплетничают потом всеми днями! А в глаза-то - кланяются да лебезят...
- А кто из гостей, по твоему, хороший?
Глава 14
Скандал случился ровно за два дня до свадьбы и, мне кажется, если бы не старания и истошные крики Альды, этот момент не стал бы таким отвратительным.
Гости завтракали в трапезной, я молча сидела рядом с муттер, удерживая на лице резиновую улыбку. За эти несколько дней меня умудрились достать практически все. И завидующие предстоящей свадьбе девицы, изо всех сил старающиеся сказать какую-нибудь завуалированную под комплимент гадость, и их пройдошистые мамаши, которые лебезили перед баронессой, расхваливая её хозяйственные таланты и ведя себя при этом так, как будто еда падала с неба и ничего не стоила. Взяв кусок пирога, один раз ковырнуть его вилкой и капризным тоном завить лакею: «Пожалуй, я предпочту другую начинку. Замените!».
Насколько я знала, эти куски потом делили между собой слуги, но я очень сомневалась, что дома тётки ведут себя столь же расточительно. Я пережила голодные девяностые и такое свинское отношение к еде сильно раздражало. Их мужья пили в течение дня, периодически жалуясь на холод и задумчиво проговаривая:
- Глинтвейн у вас сегодня был просто изумительный, госпожа баронесса. Но вот помнится в прошлый раз я пробовал в вашем доме восхитительный грог… Не прикажете ли повторить, любезная хозяйка?
Из винного подвала каждый день доставали дорогие покупные напитки, а я по вечерам выслушивала стенания Матильды о том, сколько золотых было отдано за тот или иной бочонок:
- …энтот то коньяк ещё батюшка ваш ставил! Самолично хвастался, что цены он необыкновенной и на вашу свадьбу всенепременно откроют. А энто что же дееется?! До свадьбы ещё три дня, а ить уже понаехали и отполовинили всё, что напасено! Оно понятно, госпоже-то баронессе лестно слова слушать этакие… А только ить пир-то закончится, а погреба то пустые останутся!
Не то, что бы я была жадина, но если вспомнить о долгах в казну, то такое бессмысленное расточительство вызывало у меня недоумение и неприязнь. Слава богу, все это закончилось за два дня до назначенной свадьбы...
***
Альда влетела в столовую, где мы завтракали, с истошным воплем:
- Муттер, он сбежал, сбежал! А я всегда знала, что это из-за неё все! Она позор семьи! Не бывало такого, чтобы младшая дочь раньше замуж выходила! Она позор, позор! – Альда захлебнулась собственными словами, и разрыдалась, уткнувшись лицом в стол.
У гостей нездоровым любопытством зажглись взгляды. Даже похмельные мужчины, оторвавшись от кружек с пивом и бокалов с вином начали внимательно прислушиваться к воплям сестрицы. А уж их жены и вовсе чуть не лопались от любопытства. Растерянная баронесса-мать мяла в руке салфетку и встав над Альдой дотронулась до её плеча:
- Что ты такое говоришь, дитя моё? Что случилось, Альда?!
Альда подняла лицо, вовсе не такое зарёванное, как можно было бы предположить по её судорожным всхлипам, изящным жестом стёрла слезинки в уголках глаз, и заявила:
- Я всегда подозревала, что на моей сестре лежит венец безбрачия...
В трапезной воцарилась мёртвая тишина, которую только подчеркнул тонкий голос одной из девиц:
- Ой, мамочки!..
- А что я сказала не так?! - высокомерно подняла брови Альда, обводя притихших гостей взглядом. - Первый жених – умер, второй – сбежал после дуэли! Господь проклял её за то, что она унижала и оскорбляла меня, хвасталась своим приданым и собиралась выйти замуж раньше, чем я! – она встала со стула, несколько театральным жестом схватила со стола бокал с вином, сделала пару глотков, охнула и помахала ладошкой возле рта, показывая, как она не ожидала, что вино окажется таким крепким.
Тишина в трапезной царила просто потрясающая, даже лакеи застыли, не шевелясь, когда моя сестрица снова громко повторила:
- Да, муттер, на ней – венец безбрачия! – и она ткнула в меня пальцем, чтобы каждый мог понять, о ком именно Альда говорит.
На глазах баронессы появились слезы - она
