Адептка второго плана - Надежда Николаевна Мамаева
Увы, я не прониклась. Маг, поняв это, поджал губы и, нарушив тишину, веско произнес:
– Я сообщу о случившемся вашему супругу.
На это матушка встрепенулась и затараторила:
– Прошу, не нужно. Не стоит беспокоить барона. Это случилось всего один… вернее, два раза. Я позабочусь, чтобы Кимерине было хорошо. Обещаю, этого не повторится.
Целитель жестко усмехнулся.
– Баронесса, при всем моем уважении «не повторится» зависит не от вас.
– Однако моему супругу все-таки не говорите, он лишь разгневается и…
«В лучшем случае на бис профилактически проорется на дочь», – матушка не сказала, но я легко додумала окончание ее фразы.
– Хорошо, не скажу, – видимо, придя к тем же выводам, что и я, отозвался седой и добавил: – Но его высочеству доложить обязан, поскольку я здесь исключительно по его поручению. И должен сообщать о самочувствии Кимерины ему лично. Пока же до завтра настоятельно попрошу внимательно следить за самочувствием вашей дочери и не снимать с нее вот этого амулета… – произнес маг, обращаясь к баронессе так, словно меня здесь и не было, или была, но в роли неразумного дитяти.
Я замолчала в знак протеста. Только целитель не иначе принял это за знак согласия и подошел к саквояжу, который валялся у двери. Возникло ощущение, что его не поставили, а кинули на пол, едва целитель перешагнул порог. Скорее всего, маг, как оказался в комнате и увидел меня всю такую предсмертную, бросился к постели вредить… в смысле возвращать с того, нормального света, в этот бредовый.
Сейчас же седой, аккуратно поправив сумку, достал из нее какую-то внушительную висюльку на шнурке и самовольно нацепил ту мне на шею. Лишь после сделанного пояснив:
– Это поможет душе укрепиться в вашем теле, юная леди. А сейчас позвольте я оценю ваше физическое состояние.
После чего меж ладоней мага проскочила искра и сразу разрослась до размера маленькой шаровой молнии, которая прокатилась по моему телу уже знакомой волной.
Императорский целитель (а теперь было абсолютно ясно, что это именно он), удовлетворенно хмыкнув, заключил:
– Радует: органы и ткани абсолютно здоровы. Увы, этого же нельзя сказать об энергетических каналах. Но надежда есть всегда. А чтобы укрепить ее, я оставлю вам вот это, и это, и еще это…
И мужские руки тут же начали выставлять на прикроватную тумбу флакончики. Их оказалось не меньше дюжины. Эликсиры, снадобья, взвары, бутылек с какими-то пилюлями… Все это надлежало принимать строго по рецепту. Не пропуская.
Критически глянув на эту батарею, подумала, что питаться, похоже, мне придется исключительно местными лекарствами. Обычная еда после них в желудок просто не поместится. Впрочем, свои мысли оставила при себе. А вот матушка внутри держать не стала. Правда, не опасения, а благодарности. Провожала она целителя, не переставая его восхвалять.
Когда же они ушли, я осталась одна и, судя по звукам, вновь в запертой комнате. Хм, видимо, ловить Кимерину Бросвир было тяжелее, чем лечить…
Впрочем, мое уединение длилось недолго. Баронесса вернулась скоро и не с пустыми руками, а с новостью.
– Деточка, раз ты… поспала немного, – чуть замявшись, начала она, – то стоит уже собираться на ужин. Тебе сегодня нужно выглядеть хорошо: к нам придет господин Настис. Он хоть и неблагородного происхождения, но достаточно состоятелен. Так что не гневи отца, прояви к нашему гостю благосклонность. Если ты ему понравишься, то с тобой случится одно из самых счастливых событий, которые бывают в жизни женщины, – свадьба!
Реакция на это заявление – ноль радости с моей стороны. Я бы даже сказала минус сто.
Хотя этого господина даже в глаза не видела… И лучше бы не лицезрела никогда, поняла я спустя четыре часа пыток притираниями, бигудями, белилами, духами, помадами и прочей гадостью, именуемой подготовкой к вечеру.
Служанки старались вовсю. Особенно когда шнуровали меня. С учетом того, что фигура даже в грезе оказалась пышной (и почему я не могла намечтать стройную талию, которая утянута бы была сейчас куда слабее, а ребра корсета впивались бы в мои собственные куда меньше), дело оказалось нелегким. Как и я сама.
Так что теперь воздуха девице Тамаре-Кимерине слегка не хватало, когда та сидела за столом.
За ним же, помимо Бросвира с супругой, наблюдался и упомянутый Настис. А еще один вертлявый юнец лет пятнадцати. Из тех, что верховодят среди подростков, когда затевается очередная шалость.
Помимо них, была еще чета – старший сын барона и его супруга. Оба с такими кислыми лицами, что те отлично подошли бы для закваски капусты. Разговор за ужином, к слову, тоже был кислым, а еще пресным, сухим и вообще диетически-невкусным. А вот еда – вполне приятной.
Я уделила внимание паштету из фазана. Тот был подан слугами в виде нежного рулета, украшенного листьями базилика и ягодами брусники. Он таял на языке, был нежен и прелестен, растекался по небу и доводил до блаженства. А какой был изумительный цыпленок под сливочным соусом… М-м-м… Просто сказка! С хрустящей корочкой, отливавшей янтарем, с ароматом, за который наш Тумка продал бы свой хвост. И я бы поддержала котика в этой сделке своими руками и его лапами.
А чего стоили молодые морковки в меду, трюфельное пюре, маленькие – на один укус – пирожки с вишневым конфитюром. От козьих сыров в грушевом желе, остро-сладком, с нотками грецкого ореха, я и вовсе не смогла оторваться.
А что? Мое настоящее тело сейчас в реанимации, все вокруг – фантазия, причем даже не совсем моя, а автора книги, которую читает сестренка, и эти строки как-то проникают в мое сознание, которое все тут и создает… Так что и калории вымышленные. Зато удовольствие – настоящее. И я могу его получать, не опасаясь за фигуру. Хоть что-то хорошее в моем состоянии появилось!
Увы, ненадолго. Барон, до этого активно беседовавший с потенциальным женишком Кимерины (а может, уже и вполне реальным – смотря до чего эти двое договорились), весь вечер бросал на меня недовольные взгляды и, наконец, не выдержав, сварливо произнес:
– Леди – это то, что она ест.
Сказано это было даже не с намеком, а с прямым упреком: «Столько жрать?! Что о тебе подумает будущий супруг?»
Я могла бы его проглотить, как до этого вишенку, как
