Тайна крови - Анастасия Алексеевна Смирнова

Что же произошло между мной и Эльнарой? Я не могла припомнить, чтобы сделала ей что-то плохое. Но ее взгляд, полный неприкрытой злобы, обжигал меня, словно яд, проникающий в самую душу.

– Селестия, – тихий голос прозвучал за спиной.

Я вздрогнула и обернулась. В тени, окутанный лунным светом, стоял Эрдан. Его внезапное появление было подобно раскату грома в тихой ночи.

– Что вам нужно? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все клокотало.

Он шагнул вперед, и лунный свет осветил его лицо. В его глазах мерцали два холодных, драгоценных камня.

– Я лишь хотел понять, почему вы так ненавидите меня, – произнес он низким, бархатным голосом, в котором, однако, чувствовалась стальная твердость.

Я нахмурилась, пытаясь скрыть замешательство.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответила я, стараясь не выдать раздражения. – Я не ненавижу вас. Просто не понимаю, что вы здесь делаете.

– Вы лжете, – его голос стал жестче. – Я видел ваш взгляд. В нем – ненависть и презрение.

Кровь бросилась в лицо, обжигая щеки.

— Это неправда, — произнесла я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Я просто не понимаю, зачем вам это нужно.

Уголок его губ презрительно дернулся. Усмешка была ледяной.

— Зачем? — переспросил он, словно пробуя слово на вкус. — Или, может быть, вы просто боитесь?

— Боюсь? — Я невольно повысила голос. — Не смешите. Ваше поведение просто… раздражает.

Он сделал шаг вперед, и его присутствие стало почти физически ощутимым, давящим.

— Тогда почему вы убежали? — прошептал он, и в этом шепоте звучала неприкрытая угроза.

По спине пробежал холодок.

— Потому что не хочу с вами разговаривать, — ответила я, стараясь скрыть страх. — Оставьте меня в покое.

Он наклонился, и его дыхание коснулось моей кожи.

— Хорошо, — прозвучал его тихий, зловещий голос. — Я оставлю вас в покое. Но только если вы скажете мне правду. Почему вы так меня ненавидите?

Я молчала, парализованная его вопросом. Это был вызов, который нельзя было игнорировать.

— Ладно, — наконец выдохнула я, стараясь говорить ровно. — Я не ненавижу вас. Я просто не понимаю, что вам нужно. И не хочу, чтобы вы лезли в мою жизнь.

Он выпрямился, и его взгляд, словно осколок льда, пронзил меня насквозь.

— Лез? — Его голос стал жестче. — Я хочу разгадать вас.

Дрожь пробежала по телу. Его слова звучали как приговор.

— Я не понимаю, о чем вы, — пробормотала я, пытаясь сохранить видимость спокойствия. — И не собираюсь ничего вам рассказывать.

Он отпустил мою руку и отступил. В его взгляде не было ничего, кроме холодной отстраненности.

— Мы еще поговорим, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — И я узнаю правду.

Я молчала, сидя на скамейке и чувствуя, как внутри меня бушует ураган. Этот разговор был далек от завершения. И я предчувствовала, что он принесет лишь боль.

Глава 5. Мысли и пробудившаяся сила.

Он ушел по тропинке, ведущей из сада. Я осталась стоять, провожая его взглядом. Тропинка, змеясь между ухоженными клумбами и безупречно подстриженными кустами, вела к воротам. Легкий ветерок шелестел листвой, словно сад делился со мной своими тихими секретами. В воздухе плыл густой аромат цветов и свежей зелени.

Я подняла глаза к ночному небу. Полная луна, величественная и ослепительная, висела над горизонтом, словно огромное серебряное блюдо. Её мягкий свет заливал сад, окутывая его пеленой таинственности. Я замерла, позволяя лунному сиянию проникать в самую душу. В этом свете чувствовалось не только тепло, но и обещание чего-то неизведанного, прекрасного и немного пугающего.

Эрдан, с его неизменным пристальным взглядом, раздражал меня до глубины души. Его любопытство, граничащее, возможно, с восхищением, не давало мне покоя. Он был как назойливая муха, от которой невозможно отмахнуться. Его присутствие ощущалось как невидимая стена, сдавливающая меня со всех сторон.

Я резко развернулась и направилась к своей комнате. Каждый шаг по тропинке давался с трудом, словно я несла на плечах непосильную ношу.

Вдруг я услышала голос отца. Он остановил меня, коснувшись плеча рукой. Я обернулась, и волна тепла мгновенно затопила меня. Отец, с его добрыми глазами и мягкой улыбкой, казался таким родным и близким в этом лунном свете.

— Селестина, как ты? Понравилось на празднике? — спросил он, наклоняясь ко мне.

Я на мгновение задумалась, подбирая слова. Праздник был полон веселья, но в то же время он лишь подчеркнул ту пустоту, которую я ощущала внутри.

— Ммм... Да, было весело, — наконец ответила я, стараясь звучать убедительно. — Но я не уверена, что хочу еще на такие мероприятия.

Отец тихо рассмеялся, и его смех, теплый и искренний, эхом разнесся по саду. Он протянул мне маленькую коробочку, перевязанную атласной лентой.

— Это тебе, дорогая. Открой.

Я осторожно развязала ленту и открыла коробку. Внутри лежала заколка для волос. Она была невероятно красивой: тонкий узор в виде распустившегося цветка, инкрустированный крошечными мерцающими камушками. Я не могла отвести от нее взгляд.

— Спасибо, — прошептала я, обнимая отца. — Это так мило.

Слезы подступили к горлу. Впервые за долгое время я осмелилась:

— Папа, пожалуйста, больше никаких таких мероприятий.

Отец слабо улыбнулся, в его глазах мелькнула радость, но в голосе прозвучала грусть.

— Пока что нет необходимости, — сказал он, — но время покажет.

Он отвернулся и ушел, и я услышала, как он шмыгает носом. Мои слова задели его. В груди разлилось теплое чувство вины и облегчения.

Ночное небо, усыпанное звездами, казалось безразличным. Луна, как всегда, висела над горизонтом, излучая мягкий, успокаивающий свет.

— Мама, если бы ты была здесь… — прошептала я в пустоту.

У двери моей комнаты стояла Алиеса с подносом. Её появление было как луч солнца после долгой бури. Усталость отступила, уступая место благодарности.

— Алиеса, — прошептала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Как я рада тебя видеть.

Она улыбнулась в ответ, и её глаза засияли. Аромат свежей выпечки и горячего чая с подноса был невыносимо притягательным.

В комнате я сразу же опустилась на кровать. Алиеса поставила поднос на столик и села рядом.

— Ты выглядишь измученной, — тихо сказала она, внимательно глядя на меня. — Что случилось?

Я