Блеф демона (ЛП) - Харрисон Ким

— Эм, нет. — Я окинула взглядом тихое помещение. Этот стол вполне сгодится, даже если Скотт выглядит так, будто собирается устроить истерику. — Я рада, что вы с Кистеном нашли общий язык.

— Его тебе не отдам.

Слова вылетели мгновенно, и я почти видела, как мысли дробно вспыхивают в его сознании — искры алмазов в лунном свете. В глазах мелькнула тень угрозы — тень собственничества. Я покачала головой, удовлетворённая: связь уже есть. Они друг за друга умрут. Как всё так быстро? Я кивнула — это обещание.

— Я и не просила. Готов?

Он вышел из-за стойки — движение резкое, по-вампирски стремительное. Пальцы у меня похолодели, я сжала кулак и выдернула ладонь, чтобы усадить Скотта и Брэда напротив. Пайк остался за моей спиной — и мне стало спокойнее, несмотря на лестницу позади.

— Где Элис? — спросила я, шурша пластиком: пора распаковывать.

Скотт сцепил руки на животе, стараясь походить на карманного супер-злодея.

— Решили, что нужен независимый наблюдатель, — пропищал он.

Я поставила безымянное гадательное зеркало рядом с тарелкой — мягкий скрежет приятно сообщил, что они лягут в паре как надо.

— Учить тебя, как снимать проклятие, я не буду.

— Я видел инструкции, — сухо сказал Скотт, но меня больше интересовал его бумажный пакет у ног.

— Техника важнее списков. — Ему наверняка чего-то хочется. Я скомкала пакет и глянула на телефон: сколько времени. — Смотреть можно. И всё.

Скотт уставился.

— Ни крови? Ни воска? Что это за проклятие такое?

— Хорошее. — Люди часто думают: чем сложнее, тем сильнее. Нет. Сильной проклятие делает воля. Это — воля и туман на зеркале. И щепоть сырой силы, — подумала я, протягивая внимание к ближайшей лей-линии и впуская живую энергию.

По моему кивку Пайк переместился поближе к брату.

— Эй, Брэд. Можно тебя на секундочку?

— Занят, — буркнул проклятый вампир, хмуря лоб и ставя ступни на край столика.

Холодная вода зашуршала, когда я вылила её на тарелку. Вода плеснула через край, когда я поставила сверху безупречное зеркало.

— Дай мне пятнадцать секунд, а потом заставь его посмотреть, — прошептала я.

— Какого Поворота? — сказал Скотт, и я метнула в него взгляд, велев молча заткнуться.

Считая до восьми, я задержала дыхание, согревая его в лёгких, затем наклонилась над охлаждённым зеркалом и выдохнула на стекло. Словно по волшебству проступили глифы, что я нанесла на закате; кожный жир не дал стеклу покрыться каплями.

Паутинка, которой я приклеивала проклятие к стеклу, давно исчезла, но намерение осталось, и я бросила взгляд на Пайка, чувствуя, как меж бровей закладывается тревожная складка.

— Эй, Брэд, глянь, что ведьма написала. Посмеёшься.

С детской непосредственностью Брэд оторвался от своей игры — и застыл, уставившись в зеркало. По мне пробежала дрожь, и хватка на лей-линии усилилась. Я закрыла глаза и скользнула в коллектив демонов. Контрзаклятие было там; оставалось только дотянуться. И ключом служило зеркало.

— Sic semper erat, et sic semper erit, — прошептала я, открывая глаза. Так было, и так всегда будет.

По Брэдy прокатилась рябь, зеркало просветлело, слова исчезли — вместе с ними и его проклятие.

Мужчина резко втянул воздух, соскользнул ступнями со стола и уставился в пол.

— Получилось? — Пайк положил руку брату на плечо. — Брэд. Ты в порядке? Брэд?

Брэд смотрел на дрожащие руки, медленно сжимая пальцы, будто видел их впервые. Поднял взгляд; зрачки — сплошная чернота.

— Это правда? — выдохнул он. — Такое ощущение… настоящее.

— Сработало! — Пайк рывком прижал Брэда к себе, хлопая по спине прямо там, на диване. — Ты в порядке. Брэд, ты в порядке. Посмотри на меня. Ты цел!

Он и правда был цел. Я часто моргнула, наблюдая, как зрачки Брэда понемногу сужаются, а он растерянно оглядывает комнату.

— Я помню, — прошептал старший вампир, и выражение его лица рухнуло. — О Боже, — пробормотал он, отталкивая Пайка и закрывая лицо руками. — Этот туман. Он пожирал меня. Каждую мысль. Я не мог их удержать.

— Прости, Брэд, — сказала я, и он поднял голову.

— Это накатывало, как прилив, каждое утро. Это была ты, — он посмотрел на меня. — Ты принесла его!

Брэд попытался подняться, Пайк удержал его за плечо.

— И она вытолкала его прочь. Брэд, она выжгла его насовсем. Ты вернулся.

Измотанный мужчина снова осел на диван, потерянным взглядом переводя глаза с меня на Скотта.

— Она рассеяла туман, — ещё раз твёрдо произнёс Пайк. — Рисковала своей жизнью и благополучием Цинци, чтобы растворить его. Его больше нет.

Брэд облизал пересохшие губы, ссутулился, выжатый до дна.

— Я знаю это, — сказал он глухо. — Я был там, слышал. Я помню теперь всё. Всё, что вы делали. Всё, что пытались.

Он резко вскинул голову, и я дёрнулась, когда он потянул меня к себе, заключая в неловкое объятие. Я застыла, потом расслабилась, когда его сотрясли рыдания — большие, рвущиеся всхлипы.

— Я помню, — выговаривал он, хватая воздух. — Я всё помню. Спасибо. Спасибо вам.

— Ладно, здоровяк, — сказал Пайк, и я похлопала Брэда по плечу, когда тот отстранился, смущённо шмыгая и утирая лицо.

— Прости, — произнесла я, когда Брэд уставился на меня совершенно опустошённым. — Я не знала, что это такое, когда вызвала его.

Его влажные глаза встретились с моими.

— Я знаю, — Брэд судорожно вздохнул. — Я помню. — Он обернулся к Пайку; в его взгляде вспыхнуло новое, трепетное удивление. — Ты меня берёг. Ты держал меня в безопасности. Ты был добрее, чем я заслуживал. О боже, Пайк. Я пытался тебя убить. За деньги. Потому что так хотела семья.

Улыбаясь, Пайк поднялся и снова заключил брата в шумное объятие.

— Всё нормально. Пива хочешь?

Брэд моргнул, выглядел чуть худым, чуть потерянным. Но глаза горели жизнью.

— Я хочу всего! — выпалил он, и я неожиданно улыбнулась. — Я хочу всё помнить! Хочу делать всё!

— Ну так пойдём! — отозвался Пайк, отражая его радость. — Всю жизнь мечтал о старшем брате — и наконец он у меня есть.

Пайк обнял неуверенно стоящего Брэда за плечи и повёл его к лестнице. На верхней ступени он оглянулся через плечо:

— Спасибо, — беззвучно произнесли его губы, и я прижала ладонь к рту, чтобы не заплакать. Всё было сделано.

— Брэд! — кто-то выкрикнул внизу, и я моргнула, смахивая слёзы, пока персонал начинал петь: «Рады, что ты вернулся. Ты ушёл слишком рано. Садись к стойке. Мы всем подвинемся». Это была песня возвращения из живой смерти, и странно уместная: он и правда вернулся из неё. Все его знали, все о нём заботились. Любили его. Он был любим.

— Он всё ещё может подать в суд, — сказал Скотт, явно раздражённый.

Улыбка сползла у меня с лица. Ты — задница тролля. Нет, ты прыщ на заднице тролля. Я скривила губы и, вытащив из-под зеркала блюдце, стряхнула с него воду. — Так… Я хочу услышать формулировку.

Десятилетний на вид мальчишка передо мной сделал медленный, выравнивающий дыхание вдох. — «Вы признаны освобождённой от наказания за незаконную магию. Факт её применения останется в вашем досье».

Это было примерно то, чего я и ожидала. Я откинулась поглубже в диван и сделала глоток воды из холодной бутылки.

— А как насчёт моего курорта в Алькатрасе?

— Он снят с повестки, пока ты «держишь нос в чистоте», — пропищал он своим высоким голоском, и я удержала ногу от нервного покачивания.

— Нечестно, но ладно, — сказала я и перевела взгляд на бумажный пакет у его ног. — Ты так и не сказал, где Элис.

Скотт не торопился уходить. Он чего-то хотел. Наверное, думал, что сможет выманить меня на какую-нибудь незаконщину. Не выйдет, мелкий засранец.

— С ней всё в порядке, — сказал он, потирая идеально гладкий подбородок так, будто на нём была щетина. — Это и вправду было быстро. Ты, я так понимаю, подготовила почти всё заранее?

— На рассвете, — постучала я пальцами по колену. — Вы понизили Элис? Не слишком ли это жестоко, учитывая, что она всего лишь высказала мнение, которое вам не понравилось?