Огнев на линии любви - Лина Коваль
– А, это шутка была? – рычу сквозь зубы. – Ха-ха-ха. Ты предупреждай в следующий раз.
– Да там высота полтора метра, – оправдывается он.
– Ага. Иди на хуй, – с психу дергаю ключ в замке зажигания.
– Антох, я реально не подумал. Ты только до руководства не доводи. Больше не повторится, – продолжает переживать. За себя.
Поднимая стекло, натягиваю солнцезащитные очки и качаю головой.
– Я с тобой больше в огонь не пойду, Сань. Реши эту проблему сам. Иначе буду вынужден доложить.
– Антох…
– Давай, Сань. Матери привет.
Бросив короткий взгляд на грязную сумку на заднем сиденье, рулю к единственному в городе зданию травмпункта. Там меня по зеленой принимает хирург – начкар уже доложил, постарался.
Через час, хромая и опираясь на выданный мне в аренду костыль, выхожу на улицу. С повязкой, фиксирующей место растяжения, и своим первым в жизни больничным листом.
Дожили, блядь.
Хороший денек. Ничего не скажешь.
Практически доехав до дома, вспоминаю про «синие туфли». Выругавшись, разворачиваюсь и держу курс на ближайший торговый центр. Как я добирался до отдела парфюмерии – отдельная тема для насмешек, но в квартиру я возвращаюсь эпично: с костылем подмышкой, спортивной сумкой на плече и бумажным пакетом в свободной руке.
Искорка смотрит на меня ошарашенно. Будто я к ней в гости без предупреждения заявился.
– Не ждала уже до завтра, коза? – спрашиваю, предусмотрительно убирая ботинки в шкаф.
На вторую полку! Чтоб уж наверняка!
Бросив сумку у порога, первым делом переодеваюсь и ставлю пакет на комод в спальне. Вытягиваю ноги на кровати и привыкаю к ничегонеделанию.
Мысли сами съезжают в сторону Сани.
Конечно, формально он понимал, что ничего страшного мне не угрожает. Пристройка примыкает к дому. Возгорание к тому времени было устранено, но в нашей работе не может быть никакой уверенности. Ни в чем. И Зародыш, убрав лестницу, действовал не по инструкции, поэтому скидки из-за его мужской обиды и задетого самолюбия быть не должно.
И не будет.
Из коридора доносится звук поворачивающегося ключа в замочной скважине.
– Антон? – взволнованно окликает Еся.
– Он самый, – кричу из спальни.
Открыв дверь через минуту, Фюрер быстро оценивает мою замотанную в эластичный бинт лодыжку, домашние шорты и отсутствие футболки.
– Что случилось? – поникшим голосом спрашивает.
– В душевой шлепнулся, представляешь?
– Как?
– Так вышло.
Еся с подозрением на меня смотрит, но вроде поспокойнее становится. Сняв платье, аккуратно расправляет его на плечиках. Накидывает шелковый розовый халат и стягивает капроновые колготки.
Замечает пакет с подарком.
– С ума сошел! Еще и за духами заехал? – взвизгивает и несется к комоду.
С улыбкой слежу, как она вскрывает коробку и рассматривает полупрозрачный флакон из синего стекла.
– Спасибо, Антош, – радостно смотрит на меня. Глаза сверкают не хуже бриллиантов.
Она делает два пшика, вертя головой, и упаковывает духи обратно. Коротко вздохнув, приближается и ложится рядом.
– Ты меня обманываешь, да? – спрашивает, размещаясь у меня на груди.
Рисует на торсе геометрические фигуры пальчиком, а я балдею от крышесносного запаха Еси, наконец-то вернувшегося с покупкой духов.
– Я разве похож на обманщика?
– Это на выезде произошло, да? – шепчет хрипло.
И здесь я врать не могу. Чисто физически.
Только не Фюрер.
– Послушай меня, – ровно произношу, крепко ее обнимая. – Это произошло на выезде, но больше такого не повторится.
– Антон, – всхлипывает, вжимаясь в мое тело. – Я же говорила.
– Послушай… Посмотри на меня.
Она наконец-то отдирает взгляд от ноги и поднимает его к лицу. Выглядит растерянной.
– Я такой же человек, как и ты. Мне тоже бывает страшно, – признаюсь.
– Не верю, – шипит.
– Клянусь. Без страха в моей профессии делать нечего. И такого, как сегодня, больше никогда не будет. Это досадная случайность.
– Обещаешь?
– Обещаю, конечно. Верь мне. Я ведь тебе верю.
Она удовлетворенно кивает. Старается меня понять вроде как. Вздыхает тихонечко и заботливо приглаживает мои волосы. Очерчивает ладонью щеку.
– Ну а в больнице-то ты был? – интересуется.
– А как же?
– Мне завтра тоже на медосмотр. К восьми утра в поликлинику.
– Я отвезу.
– Как, Антон? – закатывает она глаза и замечает костыль у тумбочки.
– Нога ведь левая, – пожимаю плечами. – За рулем я ездить могу.
– Ладно… Приготовлю тебе куриный суп. Или… может, что-нибудь хочешь?
Я опускаю взгляд на ее губы: розовые, увлажненные и красивые до одури. Мыслей миллион, и ни одной о еде.
– Ог-нев, вот что ты за человек? – смеется Еся в голос.
– Минет хочу, – киваю невозмутимо. – Чисто как калеке, – подмигиваю.
Фюрер не обижается. Заливисто смеется и накрывает ладонью мой стояк через шорты. Поглаживает его основательно так. Со всем присущим ей милосердием.
– Только после обеда, больной, – загадочно произносит, все же поднимаясь и прикрывая за собой дверь.
Я, забросив руки за голову, пялюсь в потолок и слушаю доносящиеся из кухни уютные, домашние звуки. Блаженно потягиваюсь.
А может в этих больничных и есть что-то?..
Кемарю недолго. До тех пор, пока не слышу визг и не срываюсь с места, совершенно забыв о костыле.
– Что? – выскакиваю в коридор.
Нога ноет и просит пощады.
– Это… кто?! – Еся с половником в левой руке пялится на грязное рыжее чудовище у порога.
Искорка, прячась за хозяйку, принюхивается и негостеприимно шипит.
Блядь! Забыл…
– Это Вася… – потираю затылок, физически ощущая, что мой любимый минет машет мне платочком и скрывается за поворотом до лучшего случая.
– Вася?..
– Угу.
– Откуда он здесь?
– Я… привез.
Масштаб катастрофы впечатляет. Фюрер приближается к кошаку, нагибается и быстро хватает свой сапог из-под морды. Осматривает его.
Принюхиваюсь, все уже понимая.
Страшное случается. Еся морщится, стискивает половник и шипит:
– Ну держись, Огнев!..
Глава 34. Есения
– И что? Теперь у вас два рыжих кота? – ошарашенно смотрит на мои зимние угги Ленка.
Это была единственная обувь, в которой было целесообразно выйти на улицу в минус два градуса. В туфлях я бы околела.
– Да, – беспечно отвечаю. – Теперь их двое.
Подруга крутит у виска.
– Ну вы и отбитые, Огневы!.. Оба! Как на подбор! И нашли же друг друга…
Я пожимаю плечами и здороваюсь с медсестрой, которая, забрав у нас направления на медосмотр, скрывается за дверью кабинета с табличкой «Офтальмолог».
– За сапоги я бы убила, Еся! – никак не может успокоиться Ленка.
– Ладно уж, – вздыхаю мечтательно.
Подумаешь, сапоги… Антон сказал, новые купит! Какие захочу. Лишь бы не обижалась.
Мы полвечера занимались тем, что отмывали и обрабатывали от блох спасенного на пожаре Антоном Ваську. А наша Искорка так смотрела… Я почувствовала себя предательницей и оставшиеся полвечера проревела.
– Это просто коты, – повторял Огнев, поглаживая
