Огнев на линии любви - Лина Коваль
– Поговорим? – спрашиваю у Зародыша, заметив его в одиночестве у окна в учебном классе.
– А мне с тобой разговаривать не о чем, Антох, – обиженным голосом выдает.
Коротко вздохнув и сунув руки в карманы брюк, встаю рядом и пялюсь на бетонную стену соседнего здания.
Затем перевожу взгляд на друга детства. Сложив руки на груди, он принимает невозмутимую позу, но по тому, как подрагивает лицо, понимаю – нервничает.
– Ты меня знаешь, Сань, – начинаю мрачно, чувствуя потребность объясниться. Не чужие люди ведь. – Будь моя воля, я бы от тебя скрывать ничего не стал. Я так не люблю.
– Что ж тогда скрывал, блядь?
– Еся попросила…
– Какая она тебе Еся? – он взбешенно смотрит на меня. – У вас не может быть ничего серьезного. Потрахались – и ладно. Я ей это прощу. Мы типа квиты теперь с ней.
В груди вспыхивает чувство собственничества.
– Квиты? – зло ухмыляюсь.
– Ну это ведь она мне мстит, – разворачивается Саня. – Ты тупой, если не видишь очевидного, Антох. Она все забыть не может, как застала меня с Анькой в кровати. Решила мне побольнее сделать, с тобой замутила.
Блядь…
– Не хочу тебя расстраивать, но ты ошибаешься. Так получилось, – качаю головой. В горле неприятно саднит. – Ты не левый человек для меня. Прости, Сань. От души.
Его сносит с места. Все эмоции нараспашку.
– Прости-и? – Спасибо, что не орет. – А на хрена мне твое «прости», дружище? Ты мою женщину шпилишь!..
– Рот закрой, – сквозь зубы предупреждаю, сжимая кулаки.
– Серьезно у них… – ржет говнюк. – Да она из-за бабок с тобой. Меня три года пилила, чтоб подработку себе подыскал. Нашла кого побогаче, сучка.
Чувствую, что вот-вот сорвет мою крышечку.
Что ж, Антон Юрьевич. Не были хорошими и не хрен начинать. Разговор не получается, попробуем по-другому.
Резко схватив Саню за грудки, вжимаю в стену и гашу любое сопротивление, навалившись всем телом.
– Слушай сюда, – отчетливо произношу. – Ты к ней больше не подойдешь. Никогда без моего ведома. И хуйню эту, чтобы я не слышал. Иначе…
– Иначе что? – пытаясь вырваться, орет.
– Иначе узнаешь. Чтобы не видел тебя возле нее…
– Да пошел ты на хуй…
Потасовка между нами грозит перейти в драку, но в этот момент раздается звонок и ровный голос диспетчера. По заявке: горит дом в частном секторе.
– Еще поговорим, – отталкиваю его от себя, легким бегом направляясь в гараж.
Запрыгнув в боевку, натягиваю подшлемник и хватаю с полки шлем. Пока машина и следующая за нами автоцистерна с ревом несутся по уже заставленному тачками центру, мы с Зародышем, сидя напротив, смотрим друг на друга непримиримо. В упор. Наверное, именно в этот момент приходит осознание, что как раньше уже не будет. Кончилась дружба…
Еще не доехав до адреса, замечаю густой черный дым. Вокруг дома толпятся особо любопытные зеваки. Открытого огня вроде не видно. Тут же включаюсь в работу.
– Заебись смена началась, – бурчит Саня, быстро выбираясь из автомобиля и подхватывая спецсредства.
– Электропроводка была плохая, – тараторит подбежавший к нам мужик в трениках. – Говорил ведь: менять надо. Жена заладила – диван-диван. Где теперь этот диван?
– То есть это я виновата?! – визжит немолодая женщина с бигудями на голове.
– А кто еще виноват? Конечно, ты.
Морщусь, понимая, что у людей эмоциональный шок. Когда не сталкиваешься с пожаром каждый день, то видеть его приятного мало. А уж если пламя расправляется со всем, что у тебя есть, – совсем сложно становится.
– В доме остался кто-нибудь? – спрашиваю, сжимая в руке рацию.
– Нет. Если только кошку найдете. Пристала бездомная. Под крышей в пристройке обычно сидит. Сбежать не может. Там со стороны двора дверка закрыта.
Парни с автоцистерны подготавливают рукава.
– Звено ГДЗС, разведка, – приказывает начкар, оценив обстановку.
Переглянувшись с Иванычем, указываю на дверь, натягиваю маску, опускаю стекло на шлеме, и мы заходим в дом. Втроем. Я, как командир звена, веду, следом – Саня. Иваныч замыкает.
Задымление плотное, но видимость какая-никакая есть. Буквально на расстоянии вытянутой руки.
Проведя рабочую проверку и включив дыхательные автоматы, с рукавной линией продвигаюсь вглубь и проливаю все, что только улавливает зрение. Мебель, стены, углы, пол. Судя по всему, возгорание произошло в дальнем помещении. Скорее всего, это кухня.
Жар усиливается. Появляются языки пламени. Тушим. Наверное, это ненормально, но все происходящее в следующие минуты мне даже в какой-то мере нравится. Еся бы покрутила пальцем у виска и фыркнула.
Спустя время, наконец добравшись до пристройки, замечаю приставленную к стене железную лестницу и взбираюсь по ней. Дергаю узкую дверцу, ведущую под крышу, которая примыкает к дому. Внутри за счет отдаленности задымление не такое явное, поэтому мелкую засранку рыжего цвета нахожу практически сразу. Она прячется под задвинутым к стене старым столом.
Засунув трясущийся от страха комок шерсти за пазуху, направляюсь обратно, но лестницы на месте уже не оказывается…
Глава 33. Антон
– Что с ногой, Антон? – обеспокоенно спрашивает начкар, когда мы, чумазые и уставшие, возвращаемся в часть.
Стараясь хромать как можно меньше, волком смотрю на с этого момента точно бывшего друга и, дождавшись, когда он отведет виноватый взгляд, бурчу:
– Поскользнулся!..
Сжимаю зубы и нервно потираю будто бы чужое лицо. Противно!.. Сбросив потяжелевшую от воды боевку, аккуратно снимаю сапог с левой ноги. Избавляюсь от носка. Сразу же морщусь от резкой боли.
Твою ж мать…
Разминаю разбухающую на глазах лодыжку, не обращая внимания на тихие разговоры вокруг. Половина караула все равно делает вид, что меня здесь нет. Впервые в жизни хочется отсюда свалить поскорее.
Жил мужик-не тужил, пока Фюрер не закружил.
– Как ты так, Антох? – вздыхает участливо Иваныч. Единственный, кто не проникся слезливой историей от преданного другом Зародыша. – Вроде там и поскользнуться негде было. Быстро ведь потушили.
– А я вот нашел…
– Та-а-ак, – перебивает начкар. – Огнев – в травмпункт. Без разговоров.
– Не придумывай, – усмехаюсь. – Тут мышцу потянуло.
– Приказ старшего по званию не обсуждается. Ноги в руки, и чтоб я тебя через десять минут здесь не видел.
– Степаныч…
– Сдрисни, я сказал!..
Парни ржут.
– Ладно, – натягиваю носок и пытаюсь упаковать ступню в ботинок, предварительно его расшнуровав. – Все равно сегодня работничек из меня никакой.
– Давай-давай.
Быстро собравшись, хватаю куртку и ключи от «Субару» и, кивнув Иванычу, игнорирую остальных. По хуй. Пусть дальше сплетни обсасывают, как бабы на скамейке.
– Антох, погоди, – громко прилетает в спину, пока через боль ковыляю до парковки.
Обернувшись, замечаю бегущего за мной Саню. Не обращая внимания, сажусь в тачку и опускаю стекло.
Он наклоняется, положив руку на крышу.
– Ты это… прости меня, – тяжело сглатывает. – Шутка
