Всем женщинам нравится это - Эрли Моури
— Аллекс…
Я повернулся на голос Элли. Она стояла растерянной, подавленной одна: Сэнта и Карасев куда-то спешно вышли.
— Это что-то вроде превращений в лягушку, о которых ты говорила? Помнишь, в первый день, когда ты пошутила так с Глебом? — спросил я, старательно улыбнувшись непослушным ртом.
— Дурачиться, ломать комедию? Конечно помню, — отозвалась она. — Только это совсем другое. Это, — она обвела пальцем мое лицо, — не дурачиться. Здесь очень серьезная магия, которую вряд ли кто-то сможет отменить. Если это сделала Селеста, то вернуть тебе прежний вид может только она. И еще бывает так, что прежний облик вернуть просто невозможно. Я не понимаю, почему она так разозлилась. Неужели, только из-за того, что ты не пошел за ней? И ты же еще не дал ей ответа, она не может знать, что мы решили с тобой быть вместе.
— Только теперь, ты не захочешь быть со мной таким. Кому нужна огромная жаба, отдаленно похожая на человека? — я почувствовал, как у меня нестерпимо чешется живот, распахнул полы колмуха и увидел, что кожа на животе стала серой, начала собираться в складки.
— Я буду с тобой, чтобы ни случилось. Даже если мы не сможем вернуть тебе прежний облик, я привыкну к тебе любому, каким бы ты ни был, — фэлиса подошла и обняла меня.
— Красавица и чудовище… — прошептал я ей, и когда она недопониманием подняла ко мне глаза, пояснил: — Есть такой сюжет в романистических историях в моем мире. Я знаю много историй из наших книг и буду рассказывать их тебе вечерами, если только смогу это сделать.
— Обязательно, сможешь. Если случится так, что нам не удастся отстоять тебя у Санры, я пойду в нижний мир за тобой. Это решено, не спорь! — твердо сказало она, видя несогласие в моих глазах и добавила: — Кажется, я начинаю понимать, что означает любовь в твоем мире, — Элли поцеловала мою щеку, даже несмотря на неприглядность моей меняющейся кожи. — Это очень сильно! Так как никогда не было Оулэне ни с кем!
После того как я выпил еще две склянки с зельем Сэнты, мое неприятное превращение замедлилось или вовсе приостановилось. Но увы, к тому времени я успел превратиться в редкого урода. Если поначалу я часто подходил к зеркалу, чтобы видеть жуткие перемены, происходившие со мной, то потом перестал. Перестал потому, что мой вид был слишком неприятным, и мне, мягко говоря, не хотелось себя видеть. На свои руки и ноги я тоже старался не смотреть. Хотя как из спрячешь от собственных глаз? Ногти мои удлинились еще больше, стали толще и почернели, теперь они больше походили на когти чудовища. Между пальцами образовались перепонки. Такими руками я не посмею прикоснуться не только к Элли, но никакой иной женщине. С ногами вышло еще хуже: ступни разрослись раза в два. Разумеется, теперь я ходил босиком, неловко переставляя конечности, тоже, кстати, перепончатые. Но бог с ним, с телом. Самое скверное происходило в моей душе: мне хотелось кричать, рвать на себе волосы и проклинать Селесту, хотя я не был до конца уверен, что вина случившегося лежит на ней. Например, у Карася начали расти рога задолго до моего конфликта с Селестой. Быть может, фея не имеет отношения к метаморфозам, происходящим с нами?
За поздним ужином Сэнта и Глеб настаивали пойти к башне Селесты, однако я отказался встречаться с феей сейчас. Я решил сделать только после назначенной встречи с лэриями. Возможно, у стелы Оррах появится богиня нижнего мира — так считала Элли — и, если так, то мое будущее будет сильно зависеть от этой встречи, того, как пойдет наш разговор с представителями подземного мира. Полагаю, пообщаться с феей Селестой было бы полезным не ранее полуночи или утром следующего дня. Если это колдовство действительно сделала она и оно было частью ее шантажа, то я однозначно не собирался выполнять ее условия. Более того, если прежде я думал о каком-то относительно приемлемом компромиссе, таком, чтобы никак не обидеть Элли, то теперь я был совершенно тверд и решил, что никаких отношений с Селесты не будет ни при каких условиях.
Поскольку путь к стеле Оррах неблизкий, а я теперь не был столь расторопен в ходьбе как прежде, мы вышли заранее. И немного опоздали: еще издали Элли увидела, что слева от дороги на ступенях древнего храма стоит Селеста и возле нее две лэрии. Конечно, все они ждали нас.
Глава 23
Страсти по лягушонку
Наполовину разрушенные колоны и стены храма серебрились в лунном свете. Рядом вставала сама стела Оррах. Трехгранным острием она уходила высоко в звездное небо. Ниже ее, там, где кончалась лестница мерцало бледно-синее свечение, иногда оно вспыхивало ярче и в нем появлялись золотистые искры.
— Чудеса какие! Это что же за уродец с вами идет⁈ — усмехнулась Селеста, потешаясь над моей внешностью.
— А что ты здесь делаешь? Ведь мы договорились: или я приду к твоей башне, или приду сюда, и это будет означать, что твои условия меня не заинтересовали, — отвечая ей, я начал подниматься по лестнице к полуразрушенному храму. — Не трудно догадаться, что я выбрал второе. Заметь, Селеста, выбрал даже не слишком задумываясь! Мне очень не хотелось встречаться с тобой еще раз. Надеюсь, ты понимаешь почему? Моя внешность самое убедительное подтверждение тому, что с тобой не стоит иметь никаких дел. Теперь я уверен, что не только лэрии, но любое из существ нижнего мира куда приятнее твоего общества!
По ступеням, рассчитанным на нормальную человеческую ногу, мне было неудобно идти. Приходилось поворачивать мои огромные, похожие на ласты ступни и смотреть под ноги, чтобы не упасть.
— А ты не боишься, что еще больше пострадаешь за свой язык⁈ — вспыхнула фея и, оттесняя одну из лэрий, выступила вперед. — Лягушонок! Ты даже понятия не имеешь о моих возможностях!
