Всем женщинам нравится это - Эрли Моури
До сих пор этот шар был не слишком полезен для феи. Какой смысл подглядывать за фэлисами или гномами? Занятие совсем бесполезное. Разве что ради развлечения в особо скучные вечера, посмотреть, послушать, что говорят другие, когда ее, Селесты, нет рядом. Но сейчас хрустальная сфера оказалась вещью очень полезной.
— Я тебя уничтожу, Аллекс! — повторила Селеста, наблюдая через хрустальный шар за мужчиной, который ласкал обнаженное тело Элли и слыша его шепот — мягкий шепот. Им Аллекс бессовестно ублажал слух фэлисы.
Столь приятные, столь нежные и красивые слова он не говорил Селесте в ее постели! Он не говорил даже ничего похожего! Сейчас Селеста чувствовала себя особо униженной, оскорбленной. То, что она видела и слышала через магическую сферу злило фею каким-то особым образом, словно неведомая рука вытягивала тонкие струнки из ее души. Поначалу, Селеста успокаивала себя тем, что она сама позволила Аллексу попрощаться с Элли. Однако то, что происходило в доме Сэнты в одной из спален, никак не походило на прощание. А когда Элли заговорила о предстоящей ночи и походе к стеле Оррах, Селеста поняла, что Аллекс не только не собирался прийти к ней, но и предал ее совершенно во всем! Он посмел пересказать Элли их разговор в беседке! Неверное, не только Элли, но и Сэнте и другим фэлисам! Скорее всего, именно в этом была причина их спешного отлета в Арахтар. Селеста пока не совсем понимала, зачем они туда полетели. Быть может, хотели повернуть всю эту историю, в том числе записями в книге «Тень грядущего» так, как выгодно им? Заручится поддержкой фей, которые не слишком дружны с Селестой? А ведь таких много. Она, Селеста, почти всю жизнь была одна и не имела подруг.
Все это выходило как-то очень скверно! Так скверно, что Селеста еще недавно такого не могла представить! И виной всему был Аллекс! В какой-то миг Селесте захотелось разбить хрустальный шар, в который отражал довольное лицо ее любовника. Она занесла руку для магического удара, но задержала ее и с кипящей злостью прошипела:
— Я предупреждала! Ты будешь жестоко наказан! Приползешь ко мне на коленях, будешь просить пощады! Тогда я заточу тебя в глубоких подвалах своей башни и заставлю… Заставлю страдать!
Фея не хотела говорить последнее слово, поскольку намеренно причинять страдания другим запрещает Ланита, но сейчас в Селесте было так много злости, что не хотелось цепляться за какие-то заповеди.
Она встала, отбросив табурет, подошла к высокому стеллажу и взяла яшмовую шкатулку, украшенную затейливой вязью. Открыла ее, развернув бархат, вытащила небольшую статуэтку, сделанную в виде женщины, вместо ног у которой было тело змеи. Сжав ее в левой руке, направилась в дальний конец подземного зала, к статуе древней богини Иве, освещенной двумя лампадами.
Последнее время фея все чаще обращалась к Иве. Хотя эта богиня правила миром задолго до прихода Ланиты, она все равно обладала огромной силой и помогала Селесте. Воздав ей молитву, фея вернулась к столу с хрустальной сферой. Сфера еще не потеряла прежние настройки и показывала Аллекса, лежавшего на кровати рядом с Элли.
Крепко сжав в кулаке статуэтку женщины-змеи, Селеста прокричала заклятие на давно забытом языке. Когда металлическая статуэтка стала горячей, а ее глаза-камешки вспыхнули ядовито-зеленым светом, фея поднесла ее к хрустальной сфере. Два луча янтарного света вырвались из глаз женщины-змеи, преломляясь в хрустальном пространстве, нашли того, кого называли Аллексом.
* * *
— Что-то не так… — Элли оторвала голову от подушки.
Фэлиса явно чувствовала магию. Причем магию неведомую, чужую настолько, что мороз пошел по коже волной. Она привстала, оглядывая гостевую спальню Сэнты — то самое место, где Элли останавливалась на ночь сотни раз. Элли очень нравилось здесь, но сейчас в комнате происходило нечто странное. Воздух на какой-то миг стал плотнее и будто пришел в движение, пошел струями, хотя обнаженное тело фэлисы не ощутило их, лишь нечто слегка шевельнуло ее волосы и устремилось к Аллексу.
Затем на Элли нашла тревога. Она появилась не сразу, а начала медленно прорастать в ней, захватывая частицы ее существа и постепенно превращаясь в понимание, что Аллексу — мужчине, показавшему ей, какой может быть любовь — грозит большая беда.
— Аллекс!.. — она тронула его плечо.
Он все еще лежал с закрытыми глазами и даже не шевельнулся в ответ на ее прикосновение и взволнованный шепот.
Лишь когда она произнесла его имя громче, веки маэстро дрогнули, открылись и он повернулся к фэлисе.
* * *
— Случилось что-то, Элли? — я улыбнулся, увидев ее лицо в такой приятной близости с моим. — Мне было так хорошо, что я, кажется, задремал. Не болит здесь?
Я осторожно сунул ладонь между ножек фэлисы.
— Немного. Да разве об этом сейчас надо говорить⁈ — Элли вскинула голову, с непонятной тревогой оглядывая комнату. — Надо позвать Сэнту! Скорее! — она откинула покрывало, наполовину укрывавшее ее ноги и прятавшее красное пятно на простыне.
— Зачем⁈ — изумился я. — Элли, я не понимаю, чего ты всполошилась?
— Тебе грозит беда, Аллекс! Здесь какая-то магия! Она вокруг тебя, она входит в тебя! И я ее не знаю! О, Ланита, наша заступница! Пожалуйста, помоги нам! Помоги Аллексу! Прошу всем сердцем за него! — выдохнула фэлиса, сложив руки на груди и до боли сцепив пальцы в ритуальном знаке прошения.
— Элли, успокойся. Я ничего такого не чувствую, — произнес я, на следующую секунду понимая, что сказал глупость. Элли родилась в магическом мире и полна его понимания: не мне указывать ей, что здесь сейчас есть, а чего нет. Когда фэлиса закончил молитву богине, я обнял за плечи свою возлюбленную и сказал:
— Даже если здесь что-то есть, ты не волнуйся слишком. Мы справимся.
— Будь пока здесь! — она
