Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
— Но… Ведь её душа — якорь для Хаоса… Или я что-то неправильно понял? — спросил я демона.
— Всё ты правильно понял, ведьмак. Да, она, вроде бы, и отдала свою душу Хаосу. Но она не отдалась ему целиком, как это можно было подумать. Она оставила для себя лазейку: вырезала сердце, заключила его в этот сосуд и припрятала. Пока этот «залог» цел, её душа не принадлежит Хаосу полностью, а значит, её нельзя окончательно поглотить или уничтожить. Она сохраняет связь с нашим миром. Хитроумная сука!
Каин сжал в руке пульсирующий черный комок. На его лице играла улыбка, от которой стало бы плохо даже самому отъявленному негодяю.
— Хитроумная? — прошипел упырь. — Два раза «да»! Она оставила лазейку, Раав может и не добрался до этой части её сущности… Но я-то уже добрался! Вот теперь мы, наконец, можем побеседовать с ней на равных!
— Согласен! — поддержал Каина демон. — Пора поговорить с этой неблагодарной стервой!
Каин придавил в кулаке свою жуткую добычу, и в тот же миг воздух в кладовой сгустился, стал вязким и тяжелым. Пыль, оставшаяся от выбитых камней, завихрилась, закручиваясь в миниатюрные смерчи на полу. Тени на стенах ожили и потянулись к центру комнаты, сплетаясь в высокую, тонкую и изящную фигуру.
— Ага! Кажется, Изабель почуяла неладное, — довольно бросил Белиал, а его демоническая сущность уже просвечивала сквозь человеческую оболочку, наполняя воздух запахом гари и серы.
Из теней материализовалась красивая женщина. Вернее, её подобие — полупрозрачный, мерцающий фантом. Черты Верховной ведьмы были искажены гримасой чистейшей, животной ярости, но в глазах, горящих как раскаленные угли, плескался настоящий и непритворный страх — она явно переживала за своё «черное» сердце.
— КАИН!!! — Её голос, визгливый и режущий, болезненно ввинтился мне в уши. — Не смей! Это моё!
— Уже нет, Изабель, — спокойно, почти ласково ответил упырь, — теперь оно моё!
Он медленно сжимал и разжимал пальцы, надавливая на сердце, а затем приотпуская его — словно кот, играющий с мышью. И с каждым движением призрачный фантом дёргался и мерцал сильнее. Наконец ведьма не выдержала, завизжала так, что у меня зазвенело в ушах, и бросилась на упыря.
Что она хотела этим доказать или сделать — не знаю, ведь физически она находилась совсем в другом месте замка, наверное, в личных покоях. Здесь была лишь её невещественная проекция, типа голограммы. Наверное, это нервишки взыграли.
В общем, призрак метнулся к Каину, но стоящий немного в стороне Белиал, которого она до сих пор не заметила, метнул ей в грудь сгусток багровой энергии. Призрак отшатнулся, его форма расплылась, но не исчезла окончательно. Ведьма застыла на месте, словно её настигло обездвиживающее заклинание.
По звериному оскалу и эмоциям, исказившим её прекрасное личико, я понял, что это действительно так. Демон, используя связь фантома с настоящим телом, сумел его парализовать. После этого он неторопливо обошел замерший призрак и остановился напротив ведьмы. Глаза в глаза.
— Господин… — ошеломлённо прошептала Изабель, глазки которой «забегали». Видимо парализующее заклинание не коснулось речи, зрения и слуха.
— Какой я тебе теперь господин? — ядовито прошелестел Белиал, формы которого тоже «поплыли», демонстрируя его демоническую сущность. — Ты предала меня… Предала Люцифера… Предала Ад, продавшись демону Хаоса… Но… и его ты тоже решила провести вокруг пальца… Ты знаешь, а я совсем не удивлён, что сам вырастил такую вероломную суку. Ты по праву была лучшей моей ученицей.
— Благодарю за комплимент, Учитель, — её голос стал шелковистым и ядовитым, несмотря на паралич. — Я училась у лучшего. Но вы, как всегда, недооцениваете меня. Вы думаете, я стала бы рисковать всем, не подготовив отступление?
Её взгляд, полный ненависти, скользнул с лица Белиала на сжатый кулак Каина.
— Это сердце… оно не настоящее! — Изабель победно расхохоталась. — Живая, идеальная копия, на создание которой я потратила годы. Настоящее же спрятано там, куда вы никогда не сунетесь, — она попыталась улыбнуться, и это получилось ужасающе. — Ты сжимаешь в руке красивый бутафорский муляж, упырь.
Каин замер. Улыбка сползла с его лица, сменившись ледяной маской. Он снова сжал комок в ладони, вглядываясь в него, ища обман. Ведьма продолжала издевательски смеяться.
— Не слушай её! — неожиданно рыкнул демон. — Она тянет время!
Фантом Изабель вздрогнул, но на ее лице сияла торжествующая и безумная усмешка. И в этот миг стены лаборатории задрожали. Глухой чудовищный грохот, всколыхнул древний фундамент замка и эхом прокатился по каменным коридорам. Пол под ногами завибрировал, а с потолка посыпалась пыль, целые куски штукатурки и мелкие камешки
Белиал рывком повернулся к двери, которая ходила ходуном.
— Что это? — Его голос потерял былые следы язвительности, теперь в нем звучала тревога.
Изабель, все еще парализованная заклинанием, смотрела на них с победной усмешкой:
— Если думаете, что я не подстраховалась и на этот счёт — мне вас жаль!
— Что ты натворила, дура? — Белиал отвел взгляд от дверей и впился в глаза своей бывшей служанки. — Кого еще ты разбудила?
Улыбка Изабель стала ещё шире, ещё безумнее, растягивая её парализованное лицо в уродливой гримасе.
— Того, кто сотрет вас в порошок! — прошипела она. — Страж, данный мне Хаосом!
Массивная дубовая дверь, запертая и защищённая десятками заклятий, неожиданно разлетелась острой щепой. По твёрдому каменному полу поползла паутина трещин. Белиал отступил на шаг, перекидываясь в боевую демоническую форму.
А в дверном проёме, полностью заполняя его собой от косяка до косяка, нарисовалась темная фигура. Её очертания плясали и двоились, но сквозь пыль и дым я смог разглядеть два гигантских глаза, горящих зелёным огнём и огромный раздвоенный язык.
Раздался дикий рёв, от которого кровь застыла в жилах, а сознание попыталось спрятаться в самом дальнем и тёмном уголке черепа. От этого могучего рыка снесло в сторону и дым, и пыль, а мы смогли рассмотреть, что же за существо пыталось вломиться в подземную лабораторию ведьмы в погоне за нашими тушками.
Глава 24
Это была Змея. Не просто большая, а колоссальная, гигантская, настоящая хтоническая тварь. Её чешуйчатое тело с трудом умещалось в ширину коридора, скребя боками по каменным стенам с противным скрежетом, от которого ныли зубы. Но самое жуткое —
