Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса VII - Ваня Мордорский
Воспоминания болезненно прошивали мою душу, заставляя ее сжиматься от странного щемящего чувства полностью прожитой жизни. Было что-то неправильное в том, что после всего этого есть место новой жизни.
Первая любовь заставила вновь ощутить чувство стыда и неловкости, зато внутри вспыхнула такая буря эмоций, которых я, пожалуй, не испытывал в этом мире ни разу. И дело было даже не в запрете нейросети на отношения — просто таких ярких чувств не было. Вот и всё. Такое возможно только раз. Даже в той жизни больше такого не повторялось. Было другое, была другая любовь, но уже не первая.
Я смотрел на калейдоскоп бесконечных эмоций, ощущений и воспоминаний, и понимал — однажды испытанное больше не повторяется. Будет другое, но тех ощущений больше не будет.
Мы не можем повторить тех мгновений, но можем искать и проживать новые, — понял я как-то по-новому.
Чем больше воспоминаний возвращалось ко мне, тем сильнее крутился вокруг нас водоворот, тем прозрачнее становился старик и тем счастливее становилась его улыбка. Он по-своему страдал от одиночества, тут, спрятанный глубоко внутри.
С каждым новым-старым воспоминанием я обретал всё больше цельности. Цельность — это каждый твой поступок, каждое принятое или не принятое решение.
Я не закрывал глаза, а смотрел как старик передо мной истончается и тает словно снег на солнце.
Минута за минутой от него оставалось все меньше «телесного».
В какой-то момент я осознал, что держусь за воздух. В моих руках больше не было ладоней старика — они были пусты.
Ко мне вернулись все воспоминания. Я их заново прожил.
Озеро было спокойным. Тот водоворот — он был лишь отражением эмоций заново бушующих во мне, когда я смотрел на свою старую жизнь.
Теперь моя душа была спокойна.
Нефритовая змея сказала, что цветок не нашел ничего нового, он просто вернулся в свое прежнее состояние «до» разделения. Точно так же и я сейчас.
Я не приобрел и не узнал ничего нового — я просто увидел то, что и так всегда было со мной.
От этого стало немного грустно и радостно одновременно, как когда наблюдаешь смену времен года и немножко тоскуешь по уходящей поре и, вместе с тем, в предвкушении ожидаешь новую.
Внутренний покой. Теперь я знал, что это такое — это когда ты принимаешь себя всего, целиком, и когда нет внутренних противоречий.
Вот что создает Мастеров Инь-Ян, — неприятие одной стороной души другой. Только тогда возможно разделение, о котором говорила Бай-Гу.
Я провел рукой по озеру, ощущая прохладу воды. Взгляд вниз — и я понял, что озеро бездонное. Это и есть моя душа?
Ты готов. Начинай.
Ах да, за всем этим я ведь и забыл, что сейчас должен перейти на новую ступень.
Горы исчезли.
Озеро исчезло.
Проекция меня молодого исчезла.
Я вновь оказался перед своим энергетическим телом.
Внутри моего Узла Меридиан медленно вращался цветок Великого Предела.
Я чувствовал как он жжет мои Меридианы и Узел, но это не сравнится с той болью, которую я ощутил до того, как провалился во тьму.
Энергия цветка распирала мой Узел то в одной точке, то в другой.
Я сделал глубокий вдох и ухватился своей Ци за него. В тот же миг цветок начал терять очертания и становиться чистой энергией. Вот только это была не моя энергия, не Праведная Ци. Она не подходила мне, не подходила для использования.
Просто переработать энергию было недостаточно — я должен был наделить ее новыми свойствами.
Ли Бо об этом вскользь упоминал, да и я сам это понял: Ци праведника, ее уровень, зависел от понимания. От того, что он осознал.
И если поначалу «фильтром» для природной Ци служило Тело Праведника, то в какой-то момент для перехода энергии на новый уровень требовалось новое понимание. Именно поэтому некоторые Праведники надолго застревали на определенных ступенях.
Они не могли поймать ни ощущение Прозрения, ни ощущение Просветления.
Я…я был другим. Просто не осознавал этого.
Этап просветленного не зависит от того, на стадии формирования Ядра ты или нет — он зависит от того, познал ли ты фундаментальную часть мироздания.
Триграммы.
Та девушка владела Триграммами и была Просветленной.
Я владел Триграммами и не был Просветленным, потому как не догадывался, что это понимание нужно вкладывать в свою Ци. В свой Узел.
Через мгновение я вспомнил всё, что знал и понимал в Триграммах. Раньше было достаточно моего тела и состояния медитации, чтобы Ци начала перерабатываться в Праведную, теперь же всё зависело от моей Воли.
Миг — и внутри Узла возникла точка. Всего лишь одна единица Ци. Но это была Ци, в которую я направил воспоминания о Триграммах, об ощущениях, о мыслях и эмоциях, которые испытал в храме Восьми Триграмм. Ци тут же засверкала радужным цветом.
Я попытался добавить туда частичку понимания того, что показал мне цветок Великого Предела, но понял, что не справляюсь. Цветок дал мне направление мысли, и образы, но концепция Инь-Ян не была во мне родной, не была мной понята и прожита. В отличи от Триграмм.
Ладно, я попытался.
Через секунду еще одна капля Ци стала меняться на новую.
Ли Бо считал, что следующей после Очищенной Ци должна быть Чистая. И я тоже так думал. Вот только прямо сейчас в моем Узле возникала Ци Просветленного, наполненная сутью Восьми Триграмм.
Этапы зависят от твоего понимания, — тут же осознал я, — не существует жесткой последовательности Ци. Все индивидуально. Будь мое познание Инь-Ян выше, то и Ци могла бы выйти на еще более высокий уровень.
Цветок давал мне огромный объем энергии, который я сейчас перерабатывал в новый для меня тип Ци.
Концентрация была на пределе, потому что нужно было наполнить пониманием каждую каплю, каждую частичку Ци, чем я и занимался. Всё больше радужной энергии возникало внутри моего Узла и плотность ее едва ли не в десятки раз превосходила мою старую, Очищенную телом Ци.
Я даже улыбнулся, с радостью осознавая, насколько же велика разница между этими типами Ци.
Час…
Второй…
Третий…
Время летело, а я корпел над Ци, пока наконец-то в моем Узле не остался огромный сгусток радужного цвета. Удивительно, но черного или белого цветов, которые, как я думал, останутся после цветка Великого Предела, просто не было. Почему-то Ци обрела именно цвет стебля цветка — радужный цвет.
А вот дальше предстояло самое сложное — уплотнить этой энергией стенки узла,
