Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
Она засмеялась сквозь слёзы, но тут же нахмурилась, заметив Каина.
— А он… почему он здесь?
— Испытательный срок… — бросил я.
— И вы ему верите? После всего…
— Нет, — ответил вместо меня Вольга Богданович. — Но даём шанс. Хоть он и убил Глорию, Афанасия и Черномора.
Глаша хотела что-то возразить, но тут к нам подошёл отец Евлампий, опираясь на плечо Акулины. Его ряса была пропитана кровью, лицо землистого оттенка, но взгляд оставался твёрдым.
— Ну что, батюшка, живой? — спросил я, намеренно грубовато, чтобы скрыть облегчение, что хотя бы он выжил.
— На том свете меня пока не ждут, — хрипло ответил священник. — А вот его… — Он посмотрел на Каина с неприкрытой ненавистью. — Его точно заждались…
Каин ничего не сказал. Он лишь перевёл взгляд на священника, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на усталую покорность.
— Если бы можно было всё исправить… — тихо проговорил он.
— Не говори ерунды, — резко оборвал его отец Евлампий. — Ты уже сделал свой выбор. Давным-давно. И так много раз…
— Он теперь делает новый, — вмешался дед. — Дай ему время, святой отец.
— Время? — Священник горько усмехнулся. — Время для него — вечность. А для нас?
Дед не стал спорить. Он лишь вздохнул, и в его мертвых глазах отразилась тяжесть прожитых веков — он понимал отца Евлампия лучше, чем кто-либо. Я вот, например, не знал ответа на этот вопрос, хоть мне и доводилось уже и умирать, и возрождаться. Однако, дедуля не дал нам расслабиться и погрузиться в прострацию, принимая на себя роль командующего.
— Людям нужен кров, еда и лечение! — громогласно заявил он. — Вампирам — убежище до заката. А павшим — заслуженные почести и упокоение! Пескоройка, приготовь погибшим достойные места для упокоения!
Пескоройка, услышав приказ старика, вновь подтвержденный мной, медленно трансформировалась из волка обратно в свой привычный и невещественный вид. Я почувствовал, как дух-хранитель, не говоря больше ни слова, скользнул вглубь соснового бора, где начиналась древняя земля нашего семейного кладбища, хранящая память о многих поколениях рода Перовских, и тех, кто отдал свои жизни для его процветания.
Глаша, немного отстранившись от меня, внимательно осмотрела всех присутствующих. Её взгляд остановился на ранах отца Евлампия, наскоро перевязанных обрывками её же одежды.
— Нужно нормально обработать ваши раны, батюшка, — мягко произнесла она. — Нельзя терять время, как бы не было заражения крови. Доча, поможешь довести батюшку до лаборатории? Там найдётся всё необходимое.
Акулина молча кивнула, помогая священнику присесть на уцелевшие ступени крыльца парадного входа в усадьбу — монаху опять стало дурно. Пока женщины занимались отцом Евлампием, дед окинул Каина и его птенца тяжелым взглядом.
— Ошейник мы с тебя не снимем, уж извиняй… — произнёс Вольга Богданович, сейчас нам нужны хоть какие-то гарантии…
Отец Евлампий резко обернулся к упырю и проревел, невзирая на плохое самочувствие:
— Будь ты проклят, Ирод!
— Я не ирод, — спокойно поправил священника вампир. — Я — Каин. Первый рожденный на земле человек. Разве это так сложно запомнить? — иронически осведомился он у монаха, хотя прекрасно понял, что имел ввиду мон
— Ты не человек, — произнес отец Евлампий, — ты — чудовище!
— Батюшка, — осадил священника мертвец, — сейчас не время для эмоций. Он нам нужен, чтобы устоять против Хаоса, чтобы спасти мир!
Священник недовольно поджал губы, с трудом сдерживаясь. Но промолчал. Было видно, что ему тяжело принять такое решение, но он понимал правоту старика.
— А вы, — мертвец повернулся к Каину и его спутнику, — укройтесь на день в винном погребе — он, вроде бы, уцелел. Только смотри мне — без фокусов! — И он погрозил вампирам своим сухоньким кулачком.
— Мне не страшен свет солнца, — возразил Каин, но именно на эти слова дедуля как-то нервно отреагировал:
— А это, чтобы ты рожей своей здесь не отсвечивал, когда мы соратников наших в последний путь…
— Я понял, князь, — кивнул Каин, и через мгновение оба упыря исчезли в дверях разрушенного особняка.
Я подошёл к деду:
— Что думаешь насчёт Каина? Действительно считаешь, что он изменился?
Старик задумчиво потёр подбородок:
— Изменения есть, это очевидно. Но насколько они глубоки и прочны — покажет только время. Сейчас главное — использовать его знания и силу против общего врага. Правда, нам всем придётся восстанавливаться…
Пока мы обсуждали дальнейшие действия, солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые тона. Новый день начинался, принося с собой не только боль утрат, но и надежду на лучшее будущее.
— Но решим это позже, — продолжил мертвец. — Сейчас главное — позаботиться о живых и достойно проводить в последний путь наших павших товарищей.
Похороны прошли в полном молчании — хоронили павших героев в общей братской могиле, подготовленной духом-хранителем. Позже она «выстроит» на этом месте памятный обелиск с описанием их подвига. Каждый из нас понимал, что цена победы над неожиданно взбесившемся упырём оказалась слишком высока. Но в глубине души теплилась надежда, что жертвы не были напрасными.
Глаша и Акулина, несмотря на усталость, держались стойко. Отец Евлампий, хоть и был тяжело ранен, нашёл в себе силы провести последний обряд для усопших. Хотя ни один из них не был христианином. Скорее, наоборот — каждый из них был противником его Веры, обладателем проклятого чёрного дара.
Однако в наших глазах они были настоящими героями, отдавшими свои жизни, чтобы мы жили, боролись и спасали этот мир от уничтожения. И никто не возразил, когда батюшка предложил прочитать заупокойную молитву.
Все понимали, эти жертвы — только начало. Начало долгой и трудной борьбы за спасение мира от надвигающейся Тьмы. И хотя впереди нас ждали новые испытания, в этот момент мы знали одно: пока мы вместе, пока в наших сердцах горит огонь борьбы со злом — у нас есть шанс. Шанс победить и изменить мир к лучшему.
Когда пришло время прощаться, мы по очереди подошли к усопшим, постояли у свежих могил, склонив головы в безмолвном почтении. Глаша положила на могилу Глории букет полевых цветов, собранных ею по пути сюда. Акулина, не проронив ни слезинки, оставила на могиле Черномора его любимый кинжал, рукоять которого она заботливо обернула в чистую ткань.
Я задержался у могилы Афанасия. Его тальвара, которую
