Товарищ "Чума"#11 - lanpirot
— Ты думаешь, что особенный? Что Люцифер что-то увидел в тебе? — Он резко шагнул ко мне, и его шепот стал опасным и «острым», как лезвие бритвы. — И, если тебе кажется, что ты его переиграл — значит, он просто позволил тебе так думать…
— Да о чём ты? Мой билет — это Нагльфар! На нём мы доберемся до Стигийского болота, где попытаемся отыскать Харона.
Мы вышли на ледяную пустошь, где ветер выл, как проклятый, а под ногами хрустел иней. Белиал бормотал проклятия, но послушно шагал следом — Люцифер приказал, и даже Князь Тьмы не смел ослушаться.
Нагльфар стоял у черной скалы, куда по приказу Черномора его отвели матросы от «слегка» помятых врат замка Люцифера. Его паруса, сшитые из кожи грешников, хлопали на ветру, а на палубе, в ожидании капитана, копошились мертвецы команды, чьи пустые глазницы светились призрачным синим огнем.
Завидев своего капитана целым и невредимым, команда встретила его радостным рёвом, который долго не стихал.
— Хе-хе, достаточно, ребятки! — польщенно произнёс Черномор и щелкнул пальцами — мертвецы тут же опустили сходни на берег.
Ступив на палубу, я оглядел жутковатую команду Нагльфара. Мертвецы всех мастей — одни скелеты, обтянутые темной кожей, другие полуразложившиеся трупы с торчащими ребрами, третьи и вовсе напоминали неопрятные куски плоти. Но глаза у всех горели одинаково — холодным, ненасытным голодом.
Черномор, встав к штурвалу, взмахнул рукой, и Нагльфар содрогнулся, отчаливая от скалы. Когда мы проскользили по замерзшему Коциту на значительное расстояние от замка, ледяная пустошь с грохотом раскололась, и корабль погрузился в черную воду озера, скользя сквозь туман, затягивавшийся за кормой, словно занавес.
Из застывшего Коцита мы выбрались в Ахерон, вода в которой была густой, как кровь, и отражала небо, которого здесь не было. В воздухе висел запах гниения, а на берегах копошились тени — души, обречённые вечно брести и скитаться по мрачным равнинам Ада.
Белиал подошел к борту и, демонтсративно не глядя на нас, а пялясь в клубящийся туман, произнёс:
— Провести Нагльфар в мир живых может только Харон, но он не станет помогать абы кому и за просто так — этому чокнутому Лодочнику даже сам Люцифер не указ. Как вы рассчитываете с ним договориться?
Я не ответил, зато Каин не стал молчать, но ответил вопросом на вопрос:
— А ты думаешь, как мы сюда попали из мира живых?
— Неужели Харон? — не поверил Белиал, выпучив глаза. — Мне никогда не удавалось найти с ним общий язык. А ведь сколько можно было дел провернуть…
— Добрее нужно быть к другим — и они к тебе потянутся! — выдал старую истину упырь.
Корабль тем временем плыл сквозь кровавые воды, оставляя за собой мерцающий след, похожий на размазанные по поверхности воды радужные переливы мазута или дизельного топлива. Тени на берегах поворачивали головы в нашу сторону, их безглазые лица искажались немым воплем, но звуков не было — лишь тихий шелест стенающих душ.
— Дружище, — я повернулся к Черномору, который лениво крутил штурвал, как скоро мы доберёмся до Стигийского болота?
Карлик весело оскалился в ухмылке:
— Скорость в Аду — понятие растяжимое, командир. Но коль штурман не врёт — вон за той скалой расположено Ахерусейское озеро[1]. А оно постепенно переходит в Стигийское болото.
Я взглянул на скалу, маячившую далеко впереди, и удрученно покачал головой:
— Еще не скоро…
Белиал усмехнулся, скрестив руки на груди:
— Может, капитан поторопит своих мертвецов? Глядишь, и быстрей поплывём.
Я проигнорировал его и шагнул к носу корабля, вглядываясь вдаль. Буквально через какой-то миг вода впереди Нагльфара вспенилась, будто что-то огромное и невидимое рвалось на поверхность. Из воды взметнулись громадные щупальца, покрытые водорослями. Они обвили корпус, и Нагльфар кренился под их натиском, натужно скрипя.
— А ну, ребятушки, — завопил Черномор, сжимая штурвал и пытаясь выровнять корабль, — не дадим гидре ахеронтской испортить нам путешествие!
Мертвецы засуетились, похватав всё, что под руку попалось — от обычных вёсел до абордажных крюков и сабель, чтобы оторвать щупальца, успевшие вцепиться даже в палубу и пытающихся сорвать доски. Одно из них рванулось к Белиалу — демон рассмеялся, мгновенно отрастив острые когти на руках и вонзив их в склизкую плоть, из которой ему под ноги тут же хлынула черная жижа.
Из воды поднялась голова гигантской твари, лишь отдалённо похожей на осьминога. Её выпуклые глаза мерцали жутким зелёным светом, а распахнутая пасть, полная острых зубов, разверзлась в немом рыке. Команда Нагльфара, не чувствуя боли, бросилась врукопашную.
Нагльфар вздрогнул всем корпусом, когда чудовище сжало его в смертельных объятиях. Прочные доски трещали под напором щупалец, обрушиваясь в воду мелкими щепками. Каин, не теряя свокойствия, вытащил со слова сверкающий меч, и вонзил его в ближайшее щупальце, которое тут же изогнулось, разбрызгивая по сторонам струи черной слизи.
Мертвецы, не знающие страха, атаковали тварь с хриплым воем. Одни рубили скользкую плоть ржавыми саблями и ножами, другие вцеплялись в щупальца даже зубами, старясь оторвать от них хотя бы кусочек плоти. Воздух мгновенно наполнился звуками — хлюпаньем разрезаемой плоти, треском ломающейся древесины и диким ревом Белиала, который, словно стремительная молния, носился по палубе, разрывая чудовище когтями и осыпая проклятиями всех подряд.
— Ах, ты, донная падаль! — не отставал от него Черномор. — Ты посмела тронуть мой корабль⁈ Я вырву твои кишки и забью их тебе же в глотку!
Но тварь не собиралась сдаваться. Ее голова, увенчанная мощной костяной бронёй, поднялась над Нагльфаром, и зловонная слюна каплями падала на палубу, разъедая все, к чему прикасалась. Огромный глаз уставился на меня, и в следующее мгновение щупальце метнулось мне прямо в грудь.
Я едва успел отпрянуть, но его кончик, снабженный острым крюком, все же зацепил плечо, оставив кровоточащую рану. Боль пронзила тело, жгучая и ядовитая, но активированный универсальный целительский конструкт быстро её подавил. В этот момент один из мертвецов, с лицом, обглоданным червями, вскочил на борт и прыгнул прямо в разверстую пасть чудовища с криком: часть команды, часть корабля!
Тварь сомкнула челюсти, но прежде чем она успела проглотить героического умруна, раздался оглушительный взрыв — мертвец каким-то образом умудрился взорвать себя изнутри. Чудовище взвыло, разбрызгивая по воде обрывки потрохов, и часть его щупалец безвольно обвисли.
— Сейчас или никогда! Держитесь! — заорал Черномор, крутанув штурвал так, что Нагльфар резко развернулся, и врезался в извивающуюся тушу.
