Дух экстаза (СИ) - Greko

— Подпорки не годятся. В этом и заключалась фишка, вплоть до того, что Портер желал загнать на эти мостики всадников. До верхних уровней. Если будут подпорки, пропадет весь эффект.

— Ерунда! — отмахнулся проф. — Я поговорил с режиссером, и он меня успокоил. В его распоряжении особая техника, позволяющая изменить фон или убрать ненужные объекты. Или их добавить.[4]

Портер подтвердил.

В итоге, так и сделали. Деревянный павильон возвели достаточно быстро. Можно было приступать к студийным съемкам вплоть до масштабных. По сюжету бывшие подельники главного героя захватывали как заложницу его девушку и удерживали ее в затерянном городе, в брошенном доме необычной архитектуры. Герой и его верный товарищ отправляются туда, не желая вступать в переговоры с бандитами и делиться с ними деньгами. Стремительной конной атакой парочка неразлучных друзей расправляется со всеми бандитами. Остается лишь самый «плохой», которого наш Изя убивает на дуэли на горбатом мосту, обманув негодяя приемом Клинта Иствуда из «За пригоршню долларов» и Марти из «Назад в будущее-3» — с помощью печной заслонки, спрятанной на груди.

Конные трюки нам ставил Брончо Билли Андерсон, режиссер из студии «Эссеней» и старый приятель Портера. Про него ходила шутка, что он снял сотни картин, в которых менялись только лошади, но не сценарии. Хоть его компания и входила в трест Эдисона, он согласился с нами поработать, воодушевленный как бюджетом, так и слухами, уже циркулировавшими в киносообществе о том, что в Голливуде некий Найнс затеял нечто грандиозное. Этот красивый парень в наряде ковбоя и с красным платком на шее вытворял на лошади что-то невероятное. И в кадре чувствовал себя более чем уверенно. Не был бы он из лагеря конкурентов и возможных наших недоброжелателей, его можно было смело брать на роль «злого, но верного». Но… Не решились. Ограничились его каскадерскими навыками. И не прогадали. Сцену погони он выстроил нам безупречно, вплоть до падения лошадей.

— Action!

Брончо Билли в одежде Айзика и с укрытым платком лицом на третьем этаже, а его напарник на втором начали движение навстречу друг другу, но на разных уровнях, понукая дрожащих лошадей перейти по шатким мостикам. Револьвер Андерсона окутался бутафорским дымом. С мостика верхнего четвертого этажа рухнул манекен, изображавший подстреленного бандита. Съемка шла сразу с нескольких камер, на чем специально настоял Портер.

— Стоп! — возбужденно закричал режиссер в рупор и обернулся ко мне. — Ну как?

— Фантастика! Вопрос лишь в том, как выйдет после монтажа. Но я уже верю — у нас все получится!

Я не лукавил. Медленно, но верно я проникался творческим процессом и понимал те преимущества, которыми обладало немое кино. Оно было более выразительным, чем звуковое, и в распоряжении Портера немало средств эту выразительность подчеркнуть еще сильнее. Например, он экспериментировал с окрашиванием кадров — некоторые сцены у него уже существуют в янтарном варианте, а другие — в сепии…

Кстати, почему немое? Никто сейчас так его не называл. Просто кино и кино. Вот когда озвучка появится, тогда и родится сам термин «немое».

— На всякий случай повторим, — прервал мои размышления Портер. — Не возражаете, мистер Найнс? Расход пленки зашкаливает.

— Делай свою работу, Эдвин, а заботиться о деньгах предоставь мне.

— Всем бы такие условия, — завистливо пожаловался Брончо Билли.

— Мы творим для истории! — пафосно провозгласил я, отчасти подкалывая Андерсона.

Каскадер купился. Но момент моего торжества безжалостно растоптал Ося. Он ворвался в пахнущий свежим деревом павильон с перекошенным лицом.

— Баз, срочно собирайся и бросай вашу тряхомудию! У нефтяников под Лос-Анджелесом большая беда! Всех, кто связан с добычей, просят о помощи. Нас ждут на совещании в штабе борьбы с природным бедствием.

[1] Речь идет о Дэвиде Уорке Гриффите, разрабатывавшем примерно в то время будущие свои приемы, которые перевернут кинематограф.

[2] Название краш-тест произошло именно от этой истории и фамилии ее организатора.

[3] Выражение «Мотор, камера» появилось на заре смены немого кино озвученным.

[4] Метод дорисовки — перед камерой ставили стекло, на котором был изображён отсутствующий фрагмент пейзажа (в данном случае требовалось убрать из кадра существующие стойки); или рир-проекция — позади актеров ставился полупрозрачный экран, на которые проецировали заранее отснятый фон с помощью проектора.

Глава 11

Ексель-моксель по-американски

15 марта 1910 года на безлесных холмах Мидуэй-Сансет, в долине Сан-Хоакин, было безветренно и сухо — сезон дождей подходил к концу, а сегодня и вовсе погода порадовала. Ничто не предвещало беды. Бурильщика Чарли Вуда по кличке Сухая скважина ждал очередной рабочий день — один из многих в долгой череде неудач, которые преследовали «Юнион ойл компани» на месторождении Лейквью. 14 месяцев — больше года! — велось бурение в этом Богом забытом месте. Глубина скважины приближалась к отметке в 2400 футов.

Чарли, выдающийся представитель племени «диких кошек», как называли техасских нефтяников-самоучек, имел противоречивую репутацию. С одной стороны, все признавали его опыт, с другой — считали почти проклятым, неудачливым. Слишком много за его плечами осталось «пыльников», скважин-пустышек. Отчасти этим обстоятельством руководствовался инженер месторождения Мидуэй-Сансет Том Бойлз, когда отправил Вуда в долину Сан-Хоакин. Разведка велась не на принадлежавшем компании участке, а в рамках бизнес-партнерства. Начавшее бурение частная компания обанкротилась и обратилась за помощью к соседям. «Юнокал» вызвался поучаствовать, но сразу предупредил, что бурильщиков будет отправлять по остаточному принципу. Так Чарли Вуд попал в Лейквью — похоже, от Сухой скважины решили просто избавиться.

— Долго мы еще будем здесь прохлаждаться? — спросил один из рабочих в сухом, но грязном комбинезоне. Его одежда была испачкана чем угодно — землей, маслом, древесными опилками, — но только не нефтью. Он втайне мечтал, чтобы все было наоборот.

— Заткнись, Джед, — огрызнулся Чарли. — Тебе платят посуточно за вахту, так что нехрен воздух впустую сотрясать.

— Я бы и от премии не отказался.

— Деньги всем нужны, — примиряюще ответил Сухая скважина и обратился ко всей бригаде. — Так, бойз, сегодня работаем на вышке № 1. Остальные две пусть пока отдохнут.

— Думаешь, на этой нам повезет? — донимал неугомонный Джед начальника.

— Займись лучше делом, парень. Погодка — что надо.

Бур запустили. Привычный шум заполнил рабочую площадку. Начали опускать трубу — секцию за секцией. Судя по их количеству, бур довольно быстро в это утро вгрызся в землю еще на 40 футов.

Вышка была открытого типа. Никто не заморачивался обшивкой ее досками. Поэтому все члены бригады, даже те, кто отошел покурить, заметили, как затрясся коронный блок.

— Отключай лебедку! — заорал Вуд, будто медведь, очнувшийся от зимней спячки и избавляющийся от засохшей пробки, скатываясь со склона холма.

Поздно!

Из отверстия трубы вылетел фонтан красноватой грязи и песка, следом с шипением вырвался газ. Потом полетели камни. Рабочие бросились врассыпную в поисках укрытия. Джед, облитый грязью с головы до ног, все-таки выключил лебедку и остался на месте.

— Беги, дурень! Зашибет! — заорал Вуд.

Джед, застыв как вкопанный, лишь глупо улыбался. Вылетавшие камни с такой силой выстреливали вверх, что ломали поперечные растяжки вышки. Но бурильщику везло. Его мокрая панама с широкими полями совсем не защищала голову, а ему хоть бы хны.

— Снова газ пошел! — крикнул он во всеуслышание.

Поток камней и грязи резко оборвался. Бригада бросилась к полуразрушенной вышке. Каждый норовил лично заглянуть в трубу. Там что-то хлюпало и перемещалось — так, словно захороненный в недрах великан пытался прочистить ноздрю.