Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 8 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Ланселот взлетел в третий раз — и его не было добрую минуту. В голове промелькнула мыслишка — а вдруг он потерялся в грёбаной бесконечной пелене и не смог найти дорогу назад? Но нет, скорее этот бульдозер с тысячелетним опытом сражений догадался о свойствах моих лат, и теперь тянул время.
В сторону!
К несчастью, расчёт первого из рыцарей оказался верен — и спустя какие-то десять минут боя артефактная броня начала отваливаться с меня целыми кусками. Не удержавшись от эмоций, он гулко расхохотался — и тут же пропустил удар полэксом по шлему слева. Жаль, что это не могло закончить поединок.
— СДАВАЙСЯ, ВЛАДЫКА НОЧИ! — прогремел Ланселот, раскручивая двуручный меч со скоростью вертолётного винта. — СДАВАЙСЯ, И Я ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ЛИЧНО НАБЛЮДАТЬ ЗА КАРОЙ ПРЕДАТЕЛЯ АВАЛОНА!
— Не хочу тебя огорчать, но я недавно видел ваших предков, — усмехнулся я по-волчьи, обходя его справа. — И они просили передать, что предатель Авалона — это ты.
Вторая часть была чистейшей брехнёй, но и первой хватило, чтобы заставить его сбиться с идеального ритма.
— ТЫ ВИДЕЛ… КОГО⁈
Цвайхендер рухнул наискосок, опоздав на какой-то миг, и мне удалось впечатать во врага ещё пару успешных ударов. А вот следующая контратака пришлась ровно на середину рукояти полэкса, оставив от моего любимого оружия две неравные половины.
— Предков, — быстро сказал я, разрывая дистанцию и лихорадочно соображая, чем мне драться дальше. — Такие, знаешь, симпатичные ребята, напоминающие призраков. С их стороны было очень мило посвятить меня в рыцари — так что теперь мы точно дерёмся на равных!
— ТЫ ЛЖЁШЬ!!
Сбоку что-то просвистело и задребезжало на камнях. Не было времени оборачиваться — я просто нагнулся и подхватил непомерно громадный меч, что кинул мне кто-то из союзников — скорее всего Мордред. Обычный человек мог бы использовать такую махину разве что в качестве большой пики, но я взял двуручник без малейшего неудобства. Сила «Зверя» была со мной с начала битвы, но сейчас подключилось что-то… новое. Что-то древнее, идущее одновременно изнутри меня, так и из камней под ногами. Мы находились на неимоверной высоте, но эти булыжники некогда были взяты из земли Авалона — теми, кто возводил Камелот во имя его.
Очередная атака Ланселота оказалась не просто мощной, но одновременно хитрой и сокрушительной. Обманный взмах слева и удар всем корпусом с другой стороны — невозможно увернуться, лишь поставить блок и надеяться на лучшее.
Наши клинки сошлись с глухим лязгом, и я ощутил лишь небольшую инерцию, без труда отбрасывая меч противника в сторону.
— Ты… не лжёшь, — мрачно констатировал Ланселот. — Проклятый колдун… пошёл на святотатство! Осквернение всех устоев! Клянусь честью, я возьмусь за него сразу, как расправлюсь с тобой — и на сей раз его никто не соберёт по кускам!
Первый из рыцарей упускал из виду факт, что «святотатство» должны были одобрить те самые духи предков. Или не упускал, а намеренно игнорировал, убедил себя, что всему виной «чёрное колдовство» Мерлина. Я знал таких людей и раньше — ослеплённых иллюзией своей правоты, не способных признать даже малейшую ошибку. Все события трактовались ими исключительно в одном ключе, который не должен был никоим образом пошатнуть их авторитет. В случае Ланселота играло роль и проклятье нежити, пагубно влияющее на рациональность его мышления.
А следовательно — и на боевые навыки.
Одна ошибка — и мой клинок с силой ударил в щель между латами на его левом плече, отрывая одну из пластин.
Вторая ошибка — и он подпустил меня достаточно близко, чтобы я впился волчьими зубами в открытый участок, добравшись до плоти сквозь ткань поддоспешника. Ланселот оказался совершенно отвратительным на вкус, а кровь ему заменяла невнятная субстанция. Заорав от отвращения, первый рыцарь отбросил меня назад, но было поздно.
Третья ошибка — он решил взлететь в очередной раз, да только я знал наперёд, когда это произойдёт. Теперь мы оба взмыли в воздух, сцепившись намертво, оставив оружие на площади далеко внизу. Вокруг была лишь белёсая пелена, и мы неслись сквозь неё, обмениваясь короткими ударами. Шкура «Зверя» держала латные кулаки, а когда этот гад попытался достать кинжал, я рванул его шлем с такой силой, что держащие его ремешки лопнули с жалобным звуком.
Под шлемом… не оказалось ничего.
Ни головы, ни тела, как у безголовых латников — я летел сквозь пространство, сжимая медвежьей хваткой совершенно пустые доспехи, у которых как раз погасли сияющие крылья. Теперь мы летели вниз, и то, что только что было могучим рыцарем, не подавало признаков жизни. «Печать Пожирателя» тоже не находила Ланселота нигде поблизости — неужто одна из моих пуль оказалась замедленного действия и испепелила его только сейчас? Или же первый из рыцарей тоже заготовил отходной манёвр и телепортировался подальше прямо из своих доспехов?
Безусловно, это была победа, пусть и предельно странная. Но я возьму то, что дают… После того, как пойму, где же придётся приземляться.
Глава двенадцатая
Пустошь. Выжженная земля от горизонта до горизонта, ласково принявшая моё приземление и подарившая в ответ пару клубов мелкой серой пыли. Не считая валяющихся неподалёку пустых доспехов Ланселота, я был здесь совершенно один и какое-то время просто стоял на месте, равнодушно вдыхая неподвижный горячий воздух. Сила «Зверя» потихоньку уходила вглубь, на долгую дрёму, «Метаморф» возвращал мне человеческие черты. Не считая странного окончания боя — всё как положено.
Да, не самое приятное местечко, не курорт. Хотя если сравнить обстановку с бесконечной горячкой последних дней, далеко не худшее. Никто от меня ничего не требует, никто не пытается убить. Вряд ли долгое нахождение здесь полезно для здоровья, но ничего — пока что жить можно. Где там у нас Камелот?..
Направление можно было бы легко вычислить с помощью дальнего зова, но я вдруг понял, что даже это не требуется. Просто стоило повернуться на сорок градусов, чтобы понять: столица Авалона — там. Рыцарское чутьё? Потрясающе. Какие ещё сюрпризы преподнесёт мне мой новый титул?
Пару секунд я размышлял, не стоит ли захватить с собой доспехи Ланселота в качестве трофея, но передумал. Мордред ни за что
