Джо 3 - Харитон Байконурович Мамбурин
На этот раз Гоген сильно сомневался, что их «накроют» чем-нибудь безвредным! Не в свите демонова беглого князя!
В принципе, размышления Захребени, промелькнувшие со скоростью ужаленной осой в задницу маленькой собачки, были совершенно недалеки от истины. Они, три человека и некоторое количество эльфов, были совершенно чуждыми и незваными гостями на этом континенте, не имея никаких местных связей. С другой стороны, эльфийский отряд, да еще и так хорошо снаряженный, был крайне немалой силой, а значит — любой местный воротила счел бы нужным его если не уничтожить, то хоть подсократить так, чтобы дышалось полегче.
Это не Афанус, это совсем другой континент! Безбрежные леса, в которых живут сотни тысяч эльфов, когда-то давно пришедших из волшебного мира!
Если бы проклятый Нахаул лон Элебал прислушался именно к его, Гогена, советам! Но нет, «наши собратья», «советы человечки»…
В общем, у бывшего наемника, а нынче не пойми кого, было немного времени на переживания, пока он лежал, вжавшись в землю позади туши бывшего крестьянина и тонко скулящей бардессы, но он его использовал всё для оплакивания своей горемычной судьбы, приблизительно четыре с половиной секунды. А затем Нахаул лон Элебал, бывший эльфийский князь, показал, что стандартные тактики эльфийского засадостроения для могущественного мудреца — это как пук комара.
Пространство вздрыжнуло и затрепетало, тряся травой, кустами, деревьями, землей и разумными, которые принялись за неё судорожно цепляться. Стрелы и боевые заклятия перестали летать, потому что сложно стрелять из лука, когда планета под тобой делает джигу-дрыгу. Треск, сияние магических расколов, распространившихся по воздуху и вогнавших испуганных до икоты людей в полнейший шок… а затем на эту магию отвечают другой.
Со стороны нападающих.
Гоген видел много разного дерьма. Жизнь наемника на Орзенвальде сложна и не так чтобы доходна, так что приходится истоптать множество дорог и влезть в множество мелких неурядиц, рассчитывая найти кормное место… и вот в этом-то и загвоздка. Мелкие неурядицы. Когда заговорила настоящая боевая магия — перед ней оказались равны все. Наемники, бывшие крестьяне, молодая блондинистая певичка, даже эльфы, мастера меча и лука.
Все вокруг хрипело, выло, искажалось и трепетало. В воздух сама по себе поднималась трава и мелкие предметы, их периодически соединяло крохотными молниями, от которых возникал туман, моментально разрываемый в клочья порывами ветра. Не страх, но первобытный ужас невиданного сковывал сущность свидетелей буйства магии. Они, сжавшиеся на земле, вцепившиеся друг в друга, понимали всем своим существом — в любой момент может прийти смерть, убежать от неё не выйдет.
Если бы Захребени, Элизия и, чем черт не шутит, даже Богун, немного понимали в магии, то смогли бы определить, что раздухарившийся Нахаул банально подавил мощью своей магии вражеских боевых магов, бывших куда слабее его, а теперь «месит» всё окружающее пространство, делая его совершенно непригодным для волшебников-слабаков. Далее он был настроен повторить то, что чужие эльфы хотели сделать с его отрядом, то есть накрыть их своим подготовленным заклинанием, но оказалось, что среди злоумышленников тоже не все хлебали щи эльфийским сапогом.
Оттуда вздрыжнули в ответ. Вот тогда всё покатилось к демонам бездны, не иначе.
Люди не видели, они не понимали, но эльфы, прекрасно знакомые с боевыми тактиками, родившимися еще до того, как человек слез с дерева и взял в руки палку, знали, что должно было случиться дальше. При паритете, когда сильного мага кое-как, но блокирует более слабый, развязываются руки у остальных. Отряд лон Элебала был на виду, инициатива снова перешла к засадникам, но теперь должна была пролиться кровь от мечей.
Сверкнули обнаженные лезвия, метнулись вперед быстрые тени, завязался бой.
Здесь (если бы они оторвали себя от земли) люди бы увидели, как паритет магий не распространяется на клинковый бой. Лучшие гвардейцы бывшего князя с почти оскорбительной легкостью начали нарезать местных эльфов на шашлык, продвигаясь вперед с грацией спешащих в туалет балерин. Моментально сложившаяся угрожающая ситуация сподвигла сидевших в засаде волшебников вновь начать применять свою магию, что вновь начало менять ситуацию.
Она, эта самая ситуация, держалась на волоске, качаясь то в одну, то в другую сторону. Эльфы падали наземь молча, без единого вскрика, их кровь брызгала на траву посреди нигде, пролитая без малейшего повода. Трагедия набирала обороты, но грозила, в основном, неудачникам, не понявшим, насколько сильного мудреца они заманили в ловушку. Однако…
Однако, они, эти неудачники, были на своей земле. У них могло быть подкрепление — и оно пришло. Из леса с боевыми кличами начали выметываться десятки всадников на древесных рысях, огромных саблезубых кошках, свирепо загребающих воздух огромными когтистыми лапами. Над ними реяли орлы с сидящими на них всадниками, окруженные сонмами воинственно пищащих фей, а между орлами и всадниками, в специально оставленном промежутке, показалось то, что составляло гордость эльфов до того, как на этой земле возникли другие разумные!
Стрелы. Тысячи их.
Это был конец. Мысль, понятная всем, от Богуна до самого Нахаула лон Элебала. Совершенно бессмысленный, ничем не обусловленный, вероятно даже — особо никому не нужный. Один из многих актов бестолкового насилия, что происходит в тех или иных мирах просто потому, что в них всегда слишком много рук, слишком долго сжимавших неокровавленное оружие. Эльф, человек, карл, орк — совершенно неважно. Цвет кожи, острота ушей, количество зубов и срок жизни… всё это мелочи по сравнением с ощущением лежащей в ладони рукояти меча. Даже тысячи лет жизни не дают особого преимущества рядом с прихотью судьбы, ставящей тебя за секунды на самый край.
Однако, как только что было сказано — прихоть судьбы решает под час куда больше, чем опыт, сноровка, численность… да, в общем-то, всё, что вы можете придумать. Против воли случая нет защиты ни у кого. Как говаривал один великий волшебник: «Умереть от коровы, упавшей с неба, шансов маловато. Но они никогда не равны нулю!».
В нашем случае с неба упала далеко не корова. Это были звезды.
Большие, размером как раз-таки с корову, и маленькие, чуть ли не искорки. Быстрые и медленные, тихо сверкающие энергией, но спокойной, никуда не рвущейся, не трещащей и не разрушающей. Звезды пали молчаливо, в великом множестве, каждая настигая свою цель, кем или чем бы эта цель ни являлась. Эльфом, ездовой рысью, стрелой, феей. Сияющие сгустки энергии не разрушали и не терзали, они творили. Соприкасаясь с материей, эти переливчатые порождения магии моментально изменяли её, превращая в
