Мечник, Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 4 - Оливер Ло

Риверс, казалось, даже не пошевелился.

Его рука мелькнула — движение было настолько быстрым, что я едва различил его. Первый удар попал Леону в грудь и опрокинул вниз с силой молота, вбивая его в бетонный пол. Пол пошел трещинами, образовав кратер.

Второй удар последовал мгновенно. Риверс схватил младшего брата за горло и подбросил в воздух, а затем ударом ноги отправил его в полет.

Леон пробил панорамное окно и исчез в ночной пустоте.

Я смотрел на разбитое окно, где еще секунду назад стоял Мелкий. Даже для меня скорость ударов Риверса была впечатляющей. Он явно получил солидное усиление. Вот для чего были все эти жертвоприношения.

— Жаль, — произнес Риверс, стряхивая с рук битое стекло. — Я надеялся, что он поймет. Но некоторые люди слишком привязаны к прошлому.

Он повернулся ко мне, и в его черных глазах плясали опасные огоньки.

— А теперь, Дарион Торн, — сказал он, и власть звучала в каждом слове. — Пришло время для нашего разговора.

Глава 8

Апостол Хаоса

Я смотрел на разбитое окно, где еще секунду назад стоял Леон. Холодный ночной ветер врывался в кабинет, разбрасывая бумаги и заставляя шторы трепетать как крылья раненой птицы. В моем коммуникаторе затрещали помехи, а затем прорвался взволнованный голос Арии:

— Дарион, все в порядке! Я видела, как Леон вылетел с сотого этажа. Зара как раз закончила свой бой, она подхватила его в полете. Он без сознания, но жив.

Я выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание. Хорошо. Значит, мелкий выкарабкается. Теперь можно полностью сосредоточиться на этом напыщенном ублюдке.

Риверс Монтильяр стоял у разбитого окна, и ночной ветер развевал его белоснежные волосы. Картина была почти поэтичной — если не считать того, что глаза у него были черными как смоль, а от всей фигуры исходила аура нечеловеческой силы. Он медленно повернулся ко мне, и на его губах играла слегка раздражающая снисходительная улыбка.

— Ах, Дарион Торн, — начал он голосом, который звучал на нескольких октавах одновременно. — Наконец-то мы можем поговорить без лишних помех. Знаешь, я долго ждал этого момента.

Я прислонился к стене, скрестив руки на груди. Похоже, предстояла очередная пафосная речь злодея. Почему они все так любят поболтать перед боем? Неужели нельзя просто подраться и помереть как должно?

— Ты думаешь, я злодей, — продолжил Риверс, расхаживая по кабинету. Каждый его шаг оставлял на мраморном полу тонкую корку черного льда. — Но это далеко от истины. Я не разрушитель — я созидатель. Не тиран — а спаситель.

— Ого, какая речь, — не удержался я. — Ты ее заранее репетировал перед зеркалом или это импровизация?

Риверс проигнорировал мою издевку, продолжая свой монолог:

— Этот мир болен, Торн. Слабые правят сильными, традиции душат прогресс, а настоящая сила прячется в тени. Я лишь хочу исправить это. Создать новый порядок, где каждый займет свое истинное место.

— Дай угадаю, — вставил я. — И ты, конечно же, будешь на самой вершине этого «нового порядка»?

— Разумеется, — кивнул Риверс без тени смущения. — Кто еще достоин править? Эти жалкие советники? Главы кланов, которые больше заботятся о своих амбициях, чем о будущем империи? Нет, Дарион. Только тот, кто обладает истинной силой и видением, может вести человечество к величию.

Он остановился у своего массивного стола и провел рукой по полированной поверхности.

— Но ты… ты извечный хаотичный элемент в моих планах. Всегда оказываешься в нужном месте в нужное время. Разрушаешь то, что я так тщательно выстраиваю. Сначала в академии, потом с Крестоном, теперь здесь. Словно сама судьба послала тебя, чтобы мешать мне.

— Знаешь, я тоже встречал парней, которые хотели спасти мир, — сказал я, подавив зевок. — Обычно они заканчивали очень плохо. Пафосно, да, но плохо.

Черные глаза Риверса сузились, но он продолжил:

— Ты даже не понимаешь масштаба моих планов. Это место, где мы находимся… это даже не настоящая столица. Просто провинциальный городок по сравнению с тем, что скрывается за Стеной.

Теперь он привлек мое внимание. Я слегка выпрямился, внимательнее прислушиваясь к его словам.

— Верхний Доминус, — произнес Риверс с благоговением. — Настоящее сердце империи. Там, за непроницаемой Стеной, находятся Великие Кланы. Не эти жалкие подобия, что ты видишь здесь, а истинные властители. Охотники, чья сила превосходит все, что ты можешь вообразить. Разломы такой мощи, что наши А-ранговые кажутся детской забавой.

Интересно. Очень интересно. Но показывать это я не собирался.

— И дай угадаю — ты хочешь туда попасть?

— Не просто попасть, — усмехнулся Риверс. — Я хочу править ими всеми. И я уже близок к цели. Все эти мелкие жертвы, все эти необходимые шаги…

Он повернулся ко мне, и в его глазах плясало безумие.

— Да, Дарион. Это я стоял за исчезновениями Охотников. Я создал эссенцию, которая делает их сильнее, но забирает волю. Я убил Крестона, когда он стал слишком любопытным. И я повесил все эти преступления на твой «Последний Предел». Удобно, не правда ли? Террористическая организация под руководством загадочного чужака — идеальный козел отпущения. Цель, в которую поверят все глупцы, если ее поставить под правильным углом.

— Ого, и как я не догадался, — язвительно вскинул руки я. — Наконец-то честность, а я уж думал, ты весь вечер будешь изображать философа.

Риверс подошел ближе, и температура в комнате упала на несколько градусов.

— Но знаешь что самое забавное? Я признаю твою силу, Дарион. Ты, действительно, впечатляешь. Поэтому я сделаю тебе предложение, которое делаю только раз.

Он протянул мне руку. Ногти на его пальцах были черными, словно обмороженные.

— Присоединись ко мне. Вместе мы сможем изменить этот мир. Твоя сила и мое видение — идеальная комбинация. Ты станешь моим главным полководцем, моим мечом. И когда мы войдем в Верхний Доминус, ты будешь стоять рядом со мной как равный.

Я посмотрел на протянутую руку, потом на его лицо, искаженное фанатичной уверенностью.

— Заманчиво, — сказал я. — Но знаешь что? У меня встречное предложение.

— Какое же?

— Ты так готовился, я ценю, но у меня дела. Давай ты закончишь свою речь, я надеру тебе задницу, и мы все пойдем домой. Идет?

Лицо Риверса застыло. Секунду он просто смотрел на меня, словно не веря своим