Архитектор душ - Александр Вольт
Я получил в руки скальпель, способный резать не плоть, а саму жизнь, и совершенно не знаю, как им пользоваться. Малейшая ошибка, и я ненароком могу убить себя или кого-то еще. Пока это было лишь предположение, но с таким экспериментом иначе думать не получалось.
А та мысль про «плату»… Так может вот она, «плата»? За любое воздействие на психею я буду платить болью? Или для этого нужно топливо, и я по неопытности просто сжег часть своей энергии? Непонятно. Слишком много вопросов.
Девушки, судя по тишине, все еще были на кухне. Эксперимент затянулся.
Чтобы не вызывать подозрений, я вышел из спальни и двинулся в дальний конец дома по длинному коридору второго этажа, мимо закрытых дверей спален и кабинетов.
Я остановился, прислушиваясь. Позади не слышалось ни криков, ни возни. Неплохо. Значит, можно отдаляться до тех пор, пока одна из них или обе не позовут меня.
И я шел дальше, пока не услышал:
— Громов! — это был голос Лидии.
Я повернулся и пошел обратно, начав осчитывать шаги прямо с того места, где остановился. Мне хотелось точно измерить дистанцию, на которую можно отойти чтобы они не тащились за мной следом.
— Сто пятьдесят шагов, — сказал я, вернувшись на кухню.
Они стояли там же, где я их оставил, но теперь смотрели на меня с явным ожиданием. Эксперимент касался их напрямую. Правая рука все еще ныла, но я старался не подавать виду.
— Сто пятьдесят шагов, — повторил я. — Это примерно расстояние от лестницы до дальнего конца коридора на втором этаже. Довольно большой радиус. Мы можем находиться в разных частях дома и не испытывать дискомфорта.
Я ожидал чего угодно — молчания, новой вспышки ненависти. Но Алиса, видимо, устав от глобальных проблем, переключилась на насущные.
— И что это значит? — спросила она, скрестив руки на груди. — Где нам спать прикажешь? Здесь, на кухне? Или нам постелить себе на полу в холле у камина?
Лидия промолчала, но ее поза выражала полное согласие с вопросом. Это был не просто вопрос о ночлеге. Это была проверка. Попробую ли я их унизить, как старый Громов, или нет.
Я медленно оглядел кухню, потом перевел взгляд в сторону холла, где потрескивал огонь в камине.
— Здесь полно комнат в пределах ста пятидесяти шагов от моей спальни, — ответил я спокойно, глядя прямо на Алису. — Этот дом хоть и пустует, но он все еще имеет минимум две гостевые комнаты. Вы вольны договориться между собой и каждая выбрать по комнате. Уверен, вы найдете что-то по своему вкусу, — я позволил себе легкую ироничную усмешку. — Если хотите — спите у камина, дело ваше. Но, насколько я помню, система отопления работает. В спальнях будет по крайней мере теплее. И, смею предположить, кровати там гораздо удобнее, чем кухонный пол или же кресло у камина.
Я повернулся, чтобы уйти, но остановился в дверях.
— И да, — добавил я, не оборачиваясь. — Постельное белье, скорее всего, придется искать самим. В бельевых шкафах на первом этаже. Кажется, в гостевых комнатах оно не менялось последние пару лет. Спокойной ночи, дамы.
Я оставил их вдвоем, переваривать новую порцию моей странной и прагматичной «заботы», которая скорей всего сильно отличалась от ожидаемой ими жестокости. Хотя, уже немного зная моих новых спутниц, они во всем будут искать подвох.
Я не стал следить за ними, выясняя, кто какую комнату выбрал. Поднялся в свою спальню, запер дверь и, не раздеваясь, рухнул на огромную кровать. Усталость — физическая и ментальная — была чудовищной. Сон накрыл меня почти мгновенно.
Но, к своему удивлению, утром, когда я спустился вниз, я обнаружил девушек не в гостевых спальнях. Они уместились в одном большом кресле у давно погасшего камина.
Видимо, так и не решились разойтись по разным комнатам в чужом доме и, в конце концов, заснули прямо здесь. Они спали полусидя, в неудобной позе, уложив головы друг на друга, и даже не заметили, как я подошел.
Алиса уткнулась носом в плечо Лидии, а та, в свою очередь, опустила голову набок так, что фактически лежала на макушке Алисы щекой, и ее темные волосы смешались с рыжими.
На мгновение в голове возникла странная картина: две уставшие сестры после долгой дороги. Вся их ненависть, вся ярость стерлись во сне, оставив лишь беззащитность.
И тут же из глубин этого тела, из наследия Громова, поднялось гадкое, едкое желание. Резко хлопнуть в ладоши прямо у них над ухом. Гаркнуть погромче, чтобы они подскочили как испуганные кошки. Чтобы увидеть их панику и страх. Я подавил это желание с усилием, которое меня самого удивило. Нет. Не так.
А так как еды на завтрак не было, а тратить время на ее поиски не хотелось, оставалось только одно: собраться и ехать обратно в доки. Мне нужно было передать свой вердикт полиции, чтобы они продолжали заниматься им по полной.
— Просыпаемся, — сказал я спокойно, стараясь, чтобы голос не звучал слишком резко.
— Ну па-а-ап, — сонно протянула Алиса, не открывая глаз. — Еще пять минуточек…
Она поудобнее устроилась, еще плотнее прижимаясь к Лидии. Та в свою очередь тоже что-то недовольно пробормотала во сне.
Слова Алисы, произнесенные сонным, детским голосом, на мгновение выбили меня из колеи. Они прозвучали так неуместно и так по-человечески… Этот короткий миг показал мне ту девушку, которой она могла бы быть, если бы не Виктор Громов. Ту, что просила отца дать ей поспать еще пять минут. Но мой второй, более строгий оклик, вернул все на свои места.
— Барышни, подъем, — повторил я на этот раз громче. — Напоминаю: у нас работа. Надо ехать.
Первой очнулась Лидия. Ее пробуждение было резким, почти судорожным. Она мгновенно выпрямилась и отстранилась от Алисы с таким видом, будто девушка запачкала ей слюной всю одежду.
Осознание того, что она спала в обнимку со своей коллегой по несчастью, да еще и на виду у своего тюремщика, заставило ее покраснеть. Она резкими движениями поправила платье, одернула волосы, возвращая себе свою маску непроницаемости. Но я видел, как дрогнули ее губы и как она избегала смотреть на меня.
Алиса просыпалась
