Меткий стрелок. Том III (СИ) - Вязовский Алексей
Он не смог закончить. Зарыдал, уткнувшись мне в грудь. Я стоял, обнимая его, чувствуя, как в сердце появилась новая боль.
Оливия, такой грех… И теперь понятно безумие ее отца.
Чувство вины, горечь, гнев — все смешалось в одном коме. Девушка, которая принесла в мою жизнь столько света… Погибла. Из-за меня? Из-за этого безумного города? Из-за ее отца?
Сержант Фицджеральд подошел ко мне. Его лицо было мрачным.
— Мистер Уайт… Я… соболезную. Что будем делать с Макдонеллом? Арестовывать за покушение?
Я посмотрел на него. На Артура, который продолжал рыдать. На староверов, которые молча стояли, потупив взгляды. На Джозайю, на его лице тоже читалось горе.
Вся злость на Макдонелла вдруг исчезла. Осталось лишь… понимание? Сострадание? Он потерял дочь. Возможно, он сам виноват в ее смерти, заперев ее. Но сейчас… сейчас он просто больной человек.
— Нет, сержант, — сказал я, хрипло. — Не будем его арестовывать. Макдонелл… он болен. Ему нужно лечение. Точно не тюрьма. Я не буду писать заявление — пусть его лечат. В Доусоне… или на Большой земле. Я готов оплатить лучших психиатров.
Сержант посмотрел на меня с недоумением, но кивнул. Мое слово здесь имело вес. Особенно после того, как я разобрался с Комиссаром и Гуггенхаймерами.
Постепенно народ в салуне разошелся. Остались только самые близкие. Артур, Джозайя, Кузьма, Иван, Олаф, Джек Лондон.
— Итон, — писатель подошел ко мне, его лицо было серьезным, без обычной иронии. — Сочувствую. Она… она была хорошей девушкой. Надо помянуть.
На столах появилось виски, мы выпили не чокаясь. Потом еще. Джозайя притащил закуски из кухни — оставшиеся стейки лосося. Ели молча, глядя в столы и практически не общаясь.
— Тяжело тебе сейчас, Итон, — Кузьма положил мне руку на плечо. — Господь послал испытание. За грехи.
— Грехи… — прошептал я — Чьи грехи? Мои? Его? Ее?
— Его, — твердо сказал Кузьма. — Макдонелла. Грех — в самоуправстве. В желании нарушить волю Бога. В том, что дочь свою… погубил. Не ты виноват, Итон. Не вешай грех чужой на душу.
Я слушал их слова утешения, но они не приносили облегчения. Боль потери была слишком острой.
— Надо отвлечься, — сказал я. — Не могу сидеть здесь.
В голове возникла мысль. Озеро Класка.
— Собирайтесь, — сказал я. — Завтра отправляемся к Небесному озеру. Оно уже вскрылось ото льда, а значит пора им заняться.
Артур, который немного успокоился, поднял голову.
— Зачем, дядя Итон? Золото искать?
— Не только. — Я посмотрел на Кузьму. — Нужно опробовать новый способ добычи.
Решение было принято. Я чувствовал, что этот поход — лучший способ отвлечься от горя, от всех этих мыслей. И заодно… решить вопрос с золотом Класки раз и навсегда.
* * *Путь к Небесному озеру в апреле, оказался нелегким. Лужи, бурные ручьи, раскисшие склоны. Ступни проваливались в землю, ноги скользили по мокрым камням. Собакам тоже было тяжело. Я шел рядом со Скукумом Джимом, который указывал дорогу. С нами — Кузьма, Иван, еще десяток староверов и банноки в качестве охраны. И еще Джонсон. В рекомендательном письме было указано, что он имеет опыт работ со взрывчаткой — так что я попросил его отправиться с нами. И геолог заинтересовался технической задачей спуска озера. А еще взяли Руди с различными инструментами. Мало ли что придется на месте «подшаманить».
Артур тоже увязался. Он держался молодцом, несмотря на усталость и недавнее потрясение. Видимо, тоже искал спасения в физической нагрузке — тащил груз наравне со всеми.
Через два дня мы добрались до Небесного озера. Оно, как и всегда, было невероятно синим, кристально чистым. Лед уже сошел, но в низинах были видны пятна таящего снега. Я отправил банноков и староверов сторожить нашу стоянку на все склоны, после чего уселся ждать результатов работы геолога.
Джонсон без раскачки приступил к исследованиям. Изучил окрестности, вырыл шурфы. Искал место, куда можно было бы направить воду. Нашел небольшое ущелье, уходящее в сторону Юкона. Замерил наклон, прикинул на бумаге объем воды.
— Понадобится много динамита, мистер Уайт, — геолог, разметив склон, вынес свое резюме — Не менее пятисот фунтов
— Мы взяли почти тысячу.
— И работа рискованная. Склон неустойчивый.
— Риск… — вздохнул я. — Это Север, мистер Джонсон. Знаете, сколько в Доусоне умерло людей за зиму? Больше пятисот человек. Замерзло насмерть, провалились под лед… Здесь все рискованно.
Начались подготовительные работы. Рыли дополнительные шурфы для закладки динамита, таскали ящики с взрывчаткой. Работа была опасной, но инженер действовал профессионально — явно не первый раз проводит взрывные работы.
Наконец, все было готово. Заряды заложены, бикфордовы шнуры змеились в сторону укрытия, которые мы сложили из крупных валунов.
— Готовы? — спросил я, поджигая спичку.
Все кивнули.
Я поднес спичку к шнуру. Шипение… Дым… Время пошло.
Мы спрятались в укрытии, секунды тянулись бесконечно.
Грохот! Оглушительный, сотрясающий землю. Не один, а несколько взрывов, слившихся в один чудовищный звук. Гора дрогнула. Воздух наполнился кислым запахом взрывчатки.
Я поднял голову над валунами. Смотрел.
Склон ущелья… Он обвалился. Огромные массы земли, камней, снега — все рухнуло вниз. Образовалась широкая промоина. Вода из озера начало вытекать. Мутный, бурлящий поток хлынул в образовавшееся расщелину — уровень воды в озере стал стремительно падать. Мнда… Будущие поколения не похвалят нас за эту экологическую катастрофу.
Выглянувшие из укрытия староверы, Артур дружно крикнули «ура».
Не прошло и часа, как вода сошла и показалось дно Небесного. Оно было усыпано сотнями, тысячами самородков. Они лежали на грязи, на мокром песке, сверкая в лучах солнца, пробившихся сквозь облака.
— Золото! — крикнул Артур. Его голос дрожал от восторга.
— Итон! — прошептал Кузьма, крестясь. — Вот это… это чудо!
Мы бросились вниз. Бежали, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая, снова поднимаясь. Скукум, банноки, староверы — все. Мои руки тряслись, когда я наклонился и взял первый самородок. Увесистый. Несколько фунтов. Золото!
Появились мешки, мы начали собирать желтый металл, словно клубнику.
Потом… я увидел его. Он лежал чуть в стороне, у самого обрыва. Не просто самородок. Это была целая плита! Неправильной формы, с плоской поверхностью и неровными краями. Темно-желтая, с вкраплениями кварца.
— Не может быть! — выдохнул Джонсон, подойдя ко мне. — Я впервые в жизни вижу такой огромный самородок.
Я попытался поднять его. Он был… нечеловечески тяжелым. Килограммов пятьдесят… Может, и больше.
— Джентльмены! — крикнул я. — Про нас напишут в газетах!
Все собрались вокруг. Смотрели на золотую плиту. Огромную, тяжелую. Ее сияние словно затмило все остальные самородки.
— Как… как его нести? — спросил староста Иван.
— Собак нагрузим. Хотя нет, они, наверное, не справятся — почесал в затылке Кузьма. — Нужно делать носилки!
Мы провели остаток дня, собирая золото по осушенному дну. Оно было везде. Крупные самородки, мелкие… Это была настоящая золотая россыпь. Мы наполнили десять мешков — больше двухсот килограммов. И это без 'плиты. С ней — все двести пятьдесят.
На следующий день мы собирали остатки самородков, делали волокуши. Десять человек все не смогут унести на своих плечах все это — последнее взвешивание дало триста двадцать один килограмм! Почти двести тысяч долларов!
* * *Обратный путь оказался настоящим испытанием. Мы тащили золото в мешках, на волокушках. Нагрузили «разгрузки» собак. И все одно руки отрывались. А ведь мне пришлось выделить передовой дозор и пару человек в арьергард. Я не забыл нападение на нас индейцев в прошлый визит к Небесному.
Нам постоянно приходилось останавливаться, очищать дорогу. Это был тяжелый, монотонный физический труд. Спины ныли, мышцы горели. Привалы устраивали каждые два часа. Просто больше не выдерживали. Ни мы, ни собаки.
