Штурм бездны: Океан - Дмитрий Валентинович Янковский
Утро встретило нас приветливо. Над шлюзом снова поднялась радуга, ото всюду раздавалось шипение плазменных резаков, завывание и треск пневмоинструмента, на берегу работали сотни людей в гидрокостюмах, темно-синих мундирах, а иногда в плавках, по случаю разгорающейся жары.
На связь вышел Чучундра и сообщил, что есть новое задание от Вершинского, и его надо выполнить раньше, чем десант охотников будет готов форсировать залив Пария.
Мы отыскали Боцмана и сообщили, что Хай велел нам возвращаться на корабль с целю мониторинга уровня солености в заливе между материком и островом. Но до начала миссии нам надо с корабля эвакуировать раненную.
Боцман объяснил нам как найти медиков, и добавил, что они уже должны были закончить сборку легкого гравилета.
– Если так, мы тогда лучше по воздуху доберемся, – прикинул я. – А вам оставим буксировщики, пригодятся.
Боцман не возражал.
– Увидимся на новой базе! – подмигнул он.
Мы тепло попрощались, отыскали медиков, командиром которых была сухонькая сорокалетняя врачиха по прозвищу Кора и сообщили ей о Ксюше.
– Взрывная контузия, – выдала Кора предварительный диагноз. – Ходит?
– С трудом, – ответила Чернуха. – Координация сильно нарушена. Голос как не ее.
– Понятно, сочетание с баротравмой. Взрыв воздушный?
– Да, биотехнологическая ракета, – выдал я версию, которую разрешил озвучить Вершинский.
– Ясно. Подождите, я подготовлю транспорт, санитаров, и покажете, где ваш корабль.
Ждать пришлось не долго, уже через пятнадцать минут техники расчехлили ярко-оранжевый гравилет с подвесными понтонами для посадки на воду и Кора пригласила нас в отсек, заняв место рядом с пилотом. Кроме нас в отсеке балагурили двое санитаров, и нам с Чернухой пришлось поддерживать с ними беседу, хотя мы, конечно, думали о другом.
Задание по мониторингу солености не было главным. Основной частью предстоящей нам миссии были переговоры с аборигенами, на фоне изменившейся ситуации и нового расклада сил.
Через полчаса гравилет приводнился неподалеку от «Толстозадого», Бодрый помог нам ошвартовать его, без затей привязав к дереву. Кора спустилась в арсенал, осмотрела Ксюшу и сообщила, что состояние у нее далеко не критическое, но последствия контузии на ногах переносить недопустимо. Мы с Бодрым и Чучундрой подняли Ксюшу наверх, там подсуетились санитары, уложив ее на носилки и закрепив на специальных стойках в отсеке гравилета.
– Спасибо! – поблагодарили мы Кору.
– Это моя работа. – Она пожала плечами. – Не волнуйтесь за девочку, все с ней будет в порядке.
Проводив взглядами гравилет, взявший курс на запад, Чучундра уселся на броне и принялся вводить нас в тонкости плана:
– Спускаемся по реке в безопасную пятнадцатикилометровую зону. Замеряем соленость. Если биотехи передохли, а это почти наверняка, заходим в акваторию залива и движемся на север, к базе. Но выходить из залива не будем, чтобы не вступать в океане в бой с биотехами. Ошвартуемся в заливе, а дальше вы с Чернухой идете на базу, она в качестве переговорщицы, как лицо соответствующего пола, а ты в качестве охраны.
– Какого результата хочет Хай? – напрямую спросила Чернуха.
– В идеале, чтобы аборигены покинули базу. С учетом того, что они совешили на нас открытое нападение, можно рассматривать их не как равноправную сторону переговоров, а как побежденного противника. Если бы не история с Ксюшей, если бы они ее не взяли в заложники и не попытались потом взорвать, можно было бы выстраивать какие-то взаимоотношения. А так нет.
– Забавно. – Чернуха невесело усмехнулась. – Происходит именно то, чего они боялись. Высадился десант и диктует им свои условия.
– Женская солидарность проснулась? – поинтересовался Чучундра.
– Нет. Я по факту. Айрен была права. Не важно, бандиты высадятся, охотники, или муниципалы, результат для островитянок будет одинаковым. Не зря они так много усилий потратили, чтобы об их базе никто не узнал.
– Было бы иначе, если бы они вели честную игру, – пробурчал Бодрый. – И ты у Змейки спроси, как у нее насчет женской солидарности с островитянками.
На самом деле, как ни странно, я не только понимал, о чем Чернуха пыталась сказать, но и был на ее стороне. Но ни ее мнение, ни мое, значения уже не имели. В мужском мире, проникновение которого в свою жизнь амазонки острова всеми силами пытались избежать, признается лишь право сильного. Хотя, если уж в корень смотреть, именно этим правом они сами воспользовались, взяв Ксюшу в заложники.
На «Толстозадом» мы сплавились по реке, но и, выйдя в океан, не стали переходить в подводное положение. В этом не было ни малейшей необходимости – в ближайших дести километрах от нас не обнаруживалось ни одной радарной метки. Прямо Азовское море, барракуда дери.
Чернуха задала курсовому автомату траекторию для прохода через пролив, и мы все вместе выбрались на броню. Было удивительно приятно слушать шелест волн о борт, медитировать на белую пену за кормой, взбитую маневровыми турбинами, пялиться на орущих чаек в чистом небе без единого облачка. В эти минуты для всех нас фраза «вернуть человечеству океан» перестала быть абстракцией, маркером одержимости Вершинского. Нет, теперь это было очень вещественно – бороздить волны в надводном положении, зная, что ни одна из притаившихся в глубине тварей не атакует тебя.
Мыс, который мы решили назвать Змеиным, простирался прямо перед нами, а слева, чуть к западу, виднелся вход в залив Пария.
– Обалдеть, какое место для надводного флота, – произнес Бодрый. – Прикиньте, снова вернуть ракетные крейсера, и расчищать боевое охранение платформ крылатыми ракетами, километров с пятидесяти или ста.
– Платформа легко собьет хоть сколько крылатых ракет, – осадил я его пыл. – Видел тварь с двадцатью шахтами и ракетами для заряжания освободившихся мест? Вот! Не все так просто. Это сейчас ситуация кажется радужной, когда мы прем в надводном положении через океан. Но не везде так. Отвоевали кусок, это замечательно. Но слишком уж скромно, в сравнении со всем океаном.
Крыть ему было нечем.
Глава 38. «Хризантема»
Мы на курсовом автомате вошли в створ пролива между материком и Змеиным мысом, и вдруг Чернуха удивленно вздернула брови, встала на четвереньки, как собака, и словно прислушалась.
– Броня теплая! – встревоженным тоном сообщила она.
– Живо за штурвал, в рубку! – приказал ей Чучундра.
Реликтовая броня становилась теплее только из-за приближения к минералу. А это значит, что аборигены могли приготовить нам не слабый сюрприз. Например, донную мину, начиненную минералом. С них станется. Сейчас размотает якорный трос, поднимется со дна нам под днище, и кронты. Махом весь напыленный на обшивку реликт детонирует. А это не шуточки, мы уже повидали последствия.
– Полный назад! – приказал Чучундра, когда Чернуха заняла место в кресле пилота. – Пятьсот метров и стоп! В дрейф не ложиться, держать точку. Бодрый, мониторить броню! Долговязый, под воду!
Молодец, сориентировался моментально – сначала отогнал батиплан от места возможного поражения якорной миной, затем поставил Бодрого контролировать нагрев брони, ну и меня, как обычно, отправил поглядеть, что к чему ниже уровня океана.
Через четыре минуты я нырнул в голубоватую воду. В крови грибок, в руках тяжелый карабин, в сердце отвага, барракуда дери. Глубина тут была совсем небольшой, но дно очень илистым из-за речных наносов. Муть поднялась знатная, и мне пришлось на ощупь шарить с детектором металла, пока не стало ясно, что никаких сюрпризов на дне нет.
– Самый малый вперед! – приказал Чучундра. – Долговязый, карабин наготове!
Я понял, чего он хочет. Поставив Бодрого контролировать температуру брони, он собирался малым ходом выяснить направление на опасное
