Штурм бездны: Океан - Дмитрий Валентинович Янковский
Это была первая часть плана, очень сложная, так как для выстрела батиплан нужно вывести в надводное положение, затем мне следует выбраться через шлюз на броню, пальнуть из ружья на три километра, и пока снаряд летит по крутой баллистической траектории, забраться обратно, задраить люки, и на полной тяге маршевого мчаться вперед, к цели, чтобы войти в боевое охранение, когда оно уже будет парализовано.
Можно с уверенностью сказать, что патрульные торпеды приложат максимум усилий, чтобы до предела затруднить эту задачу. Пока мы в движении, все более или менее стабильно. Чернуха, разогнав батиплан, оставляла позади стаи торпед, не имевших возможности за нами угнаться, а когда новые торпеды оказывались прямо по курсу, она делал резкий вираж, оставляла их за бортом, и они снова не могли за нами угнаться. Этот противоторпедный маневр значительно удлинял путь до цели, но без него нас бы уже десять раз в лоб торпедировали.
Обстановку осложняли понатыканные на разных глубинах минные поля, они то и дело оказывались в неудобной позиции, мешая Чернухе взять оптимальный курс, тогда нам с Чучундрой приходилось налегать на огневые средства, чтобы хоть немного ослабить натиск.
Трижды нас на полном ходу вышибало из парового кокона, но Бодрый на своих самодельных страховках отлично держался и продолжал с блеском выполнять боевую задачу, что в значительной степени повышало плотность и непрерывность огня. У Чучундры же от перегрузки кровь пошла носом, и никак не останавливалась, заливая огневой пульт. Он шмыгал, дышал ртом, и боевой эффективности ему это не добавляло.
Для выхода в надводное положение нам надлежало, как минимум, перейти с маршевого на маневровые турбины, еще лучше вообще остановиться. И тогда нас неминуемо зажмут в кольцо, даже думать нечего. Как из этого выкрутиться, мы пока понятия не имели, обстановка и на приличной скорости была непростой, а уж когда потеряем ход, вообще будет швах. Но другого плана у нас не было, да и не меняют на переправе коней.
Глава 35. «Режим контроля»
Нас качнуло, это Чернуха постепенно сбавляла тягу маршевого мотора.
– Минута до огневой позиции! – сообщила она.
Нам удалось оторваться от основной массы торпед, но теперь к батиплану устремились твари боевого охранения со стороны платформы. Я переключил малокалиберные ракеты на боевой профиль, который будет лупить во все стороны без разбора, целясь по ближайшим радарным меткам.
– Чернуха, после остановки возьми на себя ультразвуковую пушку! – попросил я.
– Поняла. Двадцать секунд до остановки!
Я протиснулся в коридор, ввалился в арсенал и отстегнул с ложемента тяжелое ракетное ружье с уже снаряженным импульсаром, установленным в стандартную глубинную бомбу вместо боевой части. Надевать гидрокостюм не имело смысла, я не собирался лезть в воду.
Снова качнуло, Чернуха перешла на маневровый режим.
– Точка выстрела! – сообщила она. – До платформы четыре тысячи, азимут сто двадцать.
Я на бегу врубил прицел, чтобы привязаться к шкале компаса. Стрелять придется по азимуту, других ориентиров нет, и отправлять снаряд надо чем дальше, тем лучше. Бодрый отстегнул страховочные шкотики и взял у меня ружье. Оказалось, что Чернуха, умница, уже открыла нижний люк шлюза, и теперь открывался верхний.
– Лезь! – велел Бодрый.
Я схватился за скобу, затем за кромку шлюза, подтянулся, и уперся ногой в обшивку. Бодрый подал мне ружье. Проверив работоспособность прицела, я перевалил через кромку шлюза, соскочил на броню, сощурившись от яркого солнца, повернул ствол по азимуту и поднял так, чтобы угломер показал сорок пять градусов к горизонту.
– Выстрел! – произнес я, и выжал спусковую пластину. – Чучундра, секундомер!
Ухнуло. Глубинная бомба стартовала сначала под давлением газов вышибного заряда, затем развернула стабилизаторы и включила маршевый двигатель, погнавший ее в выцветшее тропическое небо. За ней оставался вихрящийся след белого дыма, но любоваться зрелищем было некогда. Ей на скорости в двести километров в час понадобится всего минута то входа в воду. Надо успеть как можно ближе подойти к боевому охранению, пока снаряд на траектории, потому что времени и так будет в обрез.
Я кинул ружье Бодрому, тот поймал его, отшагнул, а я без затей солдатиком нырнул в шлюз.
– В коридоре! – доложил я Чернухе, чтобы она могла задраивать шлюз.
Сам я помог Бодрому вернуть ружье в ложемент, проследил, чтобы он пристегнулся, после чего сам протиснулся в отсек огневого комплекса. На мониторах, понятное дело, ничего хорошего я не увидел – не смотря на плотный огонь малокалиберными ракетами, нас начали догонять торпеды, оставшиеся за кормой, а спереди напирали твари боевого охранения.
Я глянул на секундромер, запущенный Чучундрой сразу после моего выстрела – прошло полминуты, значит, то входа снаряда в воду у нас оставалось еще тридцать секунд.
Мы с Чучундрой разделили бортовые модификаторы гарпунных пушек и начали молотить по курсу, в поддержку ультразвуковому орудию, так как с бортов и кормы нас зажать не успеют, если Чернуха не будет в носу ковыряться.
– Шлюз закрыт! – сообщила она. – Держитесь все! На мягкий старт времени нет.
Чучундра шмыгнул носом, но кровь уже ручьем не лилась. Перегрузка вышла суровой, на старте такой еще не было, но батиплан разогнался стремительно, через пару секунд стабилизировав маршевый режим.
Секундомер показал сорок пять секунд. Пятнадцать секунд до входа снаряда в воду.
Мне пришлось оторваться от стрельбы, так как надо было впрыснуть в кровь дыхательный грибок, он не сразу начинает действовать. На это ушло всего пять секунд, но сейчас ничего не было ценнее секунд.
Впрочем, наши с Чучундрой усилия по массированной расчистке курса не пропали даром, к тому же я заметил на мониторе два минных поля, одно правее, другое левее, и пустил в каждое по турбинной ракете. Их попытались перехватить скоростные легкие «Барракуды», Чучундра попытался палить по ним гарпунами, но безрезультатно – юркие твари имели развитые ультразвуковые органы, далеко сканировали пространство и легко уворачивались даже от скоростных снарядов. Я пару снял, но это роли не играло, их было слишком много.
Выручила Чернуха. В последние секунды полета снаряда она сняла ультразвуковое орудие с боевого профиля и уничтожила торпеды, идущие наперерез одной из ракет. Вторую твари перехватили, но все равно получилось отлично – уцелевшая ракета рванула в минном поле по правому борту, вызвав вторичную детонацию тяжелых мин. Их ударная волна, стремительно и мощно распространяющаяся в жидкой среде, смела торпеды по линии нашего курса подобно стальному ковшу.
– Импульсар в воде! – доложил Чучундра.
Прошло еще пять секунд, и большинство меток на радаре замерло в неподвижности. Прекрасное зрелище.
– Чернуха, жми!
Впрочем, она и так выжимала из маршевого мотора не мало, но был еще и форсаж. Мы его ни разу не использовали, но вот теперь – самое время.
– Да я жму! – ответила Чернуха.
Я глянул на Чучундру и тот меня понял. Такую рискованную команду, как переход на форсаж, мог отдать только он. На самом деле Чернуха никогда не ходила на форсаже, и если что-то пойдет не так, мы можем вообще не успеть достигнуть платформы за две отпущенных нам минуты. Ну, например, если нас вышибет из кокона, или Чернуха не справится с управлением на огромной скорости, или еще что-то такое.
– Успеем без форсажа! – уверенно заявил Чучундра.
Я не стал спорить, мы действительно успевали. К тому же торпеды, пытавшиеся достать нас с кормы и флангов, безнадежно отстали, теперь мы мчались через боевое окружение, все твари которого замерли в параличе и медленно дрейфовали в воде на разных глубинах. Чтобы не вызвать случайной детонации от удара, способной сорвать с нас защитный паровой кокон, Чернухе приходилось маневрировать и уклоняться, постепенно набирая глубину. При этом, в отсутствие сонара, мы могли понимать рельеф дна лишь опосредованно, по меткам тварей. Где метки есть, там вода, а ниже, соответственно дно. Так себе ориентир, но другого не было.
Через минуту мы преодолели половину расстояния до платформы, и мне пора было переодеваться. К счастью, в стрельбе пока не было необходимости, так что я мог с легким сердцем оставить огневой комплекс на попечение Чучундры.
Достав из контейнера в арсенале гидрокостюм, я
