Штурм бездны: Океан - Дмитрий Валентинович Янковский
Секунд через пять дрон, с которого велась съемка, вынесло ветром на большую площадь, очень похожую на площадь из моего странного сна. На открытое пространство со всех улиц, ведущих со стороны моря, стекались новые и новые отряды экзотов. Их были сотни, без всякого преувеличения. Каждый из нас, уже зная, на что была способна Ксюша до рекомбинации, понимал, сколь грозной силой мог стать даже десяток экзотов. А тут их было так много, что они, мне кажется, без особых усилий могли бы взять под контроль не то что Кубу, а четверть материка.
Экзоты остановились, что-то привлекло их внимание с другой стороны площади, чего мы не могли видеть из-за ракурса, под которым велась съемка. Что-то более весомое, чем роботизированные бронемашины. Экзоты сомкнули строй, подняли мечи, и тут мы увидели густой поток из панцирных патрульников, устремившихся на экзотов. Без преувеличения, это была живая река, текущая под съемочным дроном. Волной биотехи нахлынули на экзотов, сотни тварей тут же пали, разрубленные мечами, но, но второй эшелон, как по команде, рванул ослепительными вспышками, вызвав волну вторичных детонаций сородичей. Через пару секунд нахлынули новые твари, уже не так плотно и более прицельно. Они напирали на каждого экзота с нескольких сторон, и взрывались, взрывались, взрывались.
Я очень хорошо помнил, что натиск гораздо меньшего числа торпед едва не вышиб из периода Ксюшу, и она умерла у меня на руках через минуту после того, как мы победили и оказались в безопасности. Мне тогда снова пришлось влить ей реликт из расчески в сделанный кинжалом надрез на руке, но у экзотов на площади такой возможности не было. Твари зажали их. Экзоты, один за другим, под действием непрерывных мощных взрывов, вываливались из периода и замертво падали на землю, после чего их в клочья разносило новыми взрывами.
Через тридцать секунд все было закончено, и патрульники, уничтожив все цели, поспешили по улицам к морю, подмочить пересохшие во время боя жабры.
Видео закончилось, но мы еще с минуту стояли молча.
– Вот почему твари всегда напирают толпой, даже рискуя вызвать вторичные детонации, – прошептала Чернуха. – Их не для войны с людьми делали. Биотехнологи создавали их инстинкты для вывода экзотов из периода.
– Вот, дьявол! – пробормотал Чучундра.
– В наливных танках у вас икра биотехов в стабилизированном состоянии? – напрямую спросил я у Айрен.
– Икра, торпеды в личиночной стадии, программаторы к ним.
– Ни фига себе! – Чучндра присвистнул.
– Они не опасны, – спокойно добавила Айрен. – В них на заводе заложены программы, не позволяющие атаковать людей. Это базовый генетический код. Изменения, позволяющие нападать на людей, внесли в мозги всех биотехов донные платформы. Мы не знаем почему, но скорее всего, это результат какой-то агрессии людей против биотехов, из-за чего твари в океане теперь воспринимают нас, как врагов. Но те, что у нас, этой команды не получали. Они вообще не могут получать команды от донных платформ, пока находятся в личиночной стадии.
– Но зачем они вам? – с ужасом спросила Чернуха.
Я хмыкнул. Похоже, видео, где биотехи действуют в интересах людей, не возымело должного действия, вопреки моим ожиданиям. Слишком глубоко угнездился в людях страх перед тварями. Но, как теперь понятно, не во всех людях.
– Мы надеялись использовать тварей против тварей, – со вздохом ответила Айрен. – Думали запрограммировать торпеды, чтобы те напали на донные платформы, но ничего не вышло. Стоит тварям развиться до боеспособного состояния, платформа тут же берет над ними контроль.
– О каком же тогда оружии шла речь? – Я не смог скрыть удивления.
Айрен усмехнулась.
– Понятно. Вы решили, что я веду вас показать личинки с программаторами. Нет. Дело в другом. Идемте. Личинки нужны для другого.
Снова двинулись по мрачному душному коридору. Чем больше мы углублялись, тем труднее становилось дышать из-за влажности, а пот тек по коже, как в бане. У меня глаза щипало от соли, но сделать с этим ничего было нельзя. Наконец, мы протиснулись в люк, который вел в полость одного из наливных танков и оказались на решетчатой платформе, нависшей у самой воды. Платформа была широкой, метров пять, а диаметр танка по моим прикидкам составлял больше семидесяти метров. Стоило нам оказаться внутри, над головой вспыхнуло несколько электрических прожекторов. Вода, казавшаяся черной, засверкала тысячами бликов.
Я замер. Слева на платформе стопками стояли контейнеры с личинками торпед. В стопке по пять штук, а стопок не меньше двух десятков, может и больше, дальние в полутьме терялись. В крышку каждого контейнера был вмонтирован программатор. Мне кажется, если бы в Метрополии узнали о том, что тут хранится, их бы кондрашка хватила. Они там законы пишут, запрещающие исследовать биотехов, а тут вам нате, хрен в томате.
Внезапно по воде пошли круги, раскидав световые блики, и я увидел высунувшуюся морду торпеды буквально в трех метрах от платформы. Чернуха вскрикнула, мне пришлось придержать ее за локоть. Судя по расположению восьми глаз и острой морде тварь относилась к классу «Стрелка», из них формировались патрульные стаи для контроля верхних эшелонов акватории.
– Не бойтесь! – произнесла Айрен. – Тварь совершенно не опасна. Это личинка, у нее нет связи с донной платформой, но есть связь с программатором.
Я пригляделся и понял, что для «Стрелки» биотех действительно мелковат, это просто у страха глаза велики.
– Зачем этот цирк? – напряженно спросил Чучундра. – Зачем вы выпустили личинку из контейнера?
– Чтобы показать вам, что она не опасна и продемонстрировать устройство оружия. – Айрен достала из подсумка небольшой полимерный контейнер, размером и формой похожий на куриное яйцо. – Это полевой импульсар. Изобретение наших инженеров. По сути, это мощный конденсатор, но его емкость примерно в пять миллионов раз больше обычного ионного.
Личинка торпеды нырнула и принялась темной тенью описывать круги у наших ног. Но на этот раз меня больше поразила озвученная цифра.
– Ни фига себе! – прикинул я. – В пять миллионов раз? Если обычная «банка» забивается за пять секунд, то пять секунд умножить на пять миллионов…
– Двадцать пять миллионов секунд, – закончил за меня Чучундра. – Это около трехсот дней.
– Да, на зарядку одного импульсара, с учетом необходимости интервального отключения для стабилизации нагрева, нужно больше трехсот пятидесяти суток. – подтвердила Айрен. – То есть, год. Мы создавали эти устройства для аккумулирования энергии геотермальных турбин, искали способы эффективнее, чем хранение водорода в ячейках. Эффективнее не получилось, и работы свернули. Но потом одному из инженеров пришла в голову идея иначе импульсары использовать. Если его за секунду разрядить в соленой воде, то он создает электрическое поле настолько большой мощности, что этот импульс мгновенно парализует всех биотехов в радиусе двух километров. Рыб парализует, тоже временно, в радиусе сто метров от импульсара. Но биотехи намного чувствительнее к импульсу из-за нейрочипа в мозгу.
– Надолго вырубает тварей? – тут же оживилась Чернуха.
– Если бы надолго, мы бы давно покинули остров и перебрались на материк, – ответила Айрен. – Но парализует тварей всего на две минуты с гарантией. За это время мы не успеем преодолеть пролив между материком и островом.
– Да, ширина пролива в северной части острова двадцать три километра, – согласился Чучундра. – Ну и еще надо учесть, что ракеты могут километров на семь пробивать в глубину материка. То есть, вам надо преодолеть тридцать километров для полной безопасности. Даже на полностью исправном гравилете с турбинами вам нужно не меньше пятнадцати минут, чтобы выйти из зоны поражения донной платформы, выросшей в проливе. Если же брать грузовик или самодельный летательный аппарат, то скорость будет раза в два меньше.
– Скоростной гравилет не годится. – Айрен покачала головой. – На острове могли уцелеть только гравилеты,
