Разноцветные ночи - Игорь Вереснев
— Будешь?
Серёжа не сразу сообразил, что Эль протягивает ему мятую сигаретную пачку. Это было так неожиданно, что он машинально покачал головой. Девочка не настаивала. Выудила из пачки сигарету, зажала губами. Коробок со спичками у неё тоже был. Чиркнула, прикурила довольно умело. Затянулась, выпустила изо рта струйку сизого дыма. Спрятала сигареты и спички в карман.
— А мне нужно после утрешнего, — объяснила. — Нервы успокаивает. Ты чего стоишь? Садись, поместимся.
На колоде они и впрямь поместились бы вдвоём. Но пришлось бы сидеть тесно прижавшись, словно они... Вдруг подумалось, что сейчас Эль выглядит гораздо старше своих неполных четырнадцати лет. Серёжа молчал, не зная, что ответить.
А потом время для его слов закончилось. Из-за кустов вышла неразлучная парочка: Тихон и Мёрзлый.
— О, Майна смалит! Во я классной стукану! — радостно осклабился Мёрзлый.
Эль смерила его взглядом. Не спеша поднялась, вынула из губ сигарету.
— Я же говорила: будешь обзывать — накажу, — произнесла почти равнодушно. Шагнула к нему и ударила. Быстро, точно, не ладонью, как обычно бьют девчонки — кулаком. Мёрзлый охнул, схватился за нос. Между пальцев у него потекло красное.
— Это было последнее предупреждение. Следующий раз нос сломаю.
— Ах ты падла!
В Мёрзлом боролись два желания: быстрее остановить текущую из носу кровь и немедленно броситься с кулаками на обидчицу. Второе пересиливало. Серёжа понял, что пора вмешаться. Но раньше это сделал Тихон.
— Завянь. Сам нарвался, — умерил он боевой пыл приятеля. Повернулся к девочке. — Сигаретой угостишь?
Эль прищурилась, рассматривая его. Пожала плечами.
— Почему нет? Я не жадная.
Снова села на колоду, вынула из кармана мастерки пачку, протянула. Спички она Тихону не предложила, позволила прикурить от своей. Покосилась на топчущегося рядом Мёрзлого, посоветовала:
— Голову запрокинь.
— Без соплей скользко, — пробормотал тот. В голосе его уже была не столько злость, сколько обида. Эль это услышала, примирительно подала пачку.
— Будешь?
Мёрзлый не ответил, но сигарету взял. Эль посмотрела на Серёжу.
— Сергей, ты не передумал? Хоть разок затянись, попробуй. На! Тебе понравится.
Протянула зажатую между пальцами недокуренную сигарету. Фильтр был примят. Наверное, он ещё хранил вкус губ девочки.
— Ты чё, он побрезгует! — загундосил Мёрзлый, вытирая тыльной стороной кисти остатки сочащейся из носа крови. — Мож, ты заразная?
— Завянь! — Тихон пнул приятеля по ноге, заставив заткнуться.
Но Эль уже нахмурилась, дёрнула плечом, мол, "не очень-то и хотелось!" Молчание Серёжи она истолковала как отказ. Понимая, что безнадёжно проигрывает что-то важное, он промямлил:
— Мы металлолом собирать пойдём? Долго тут сидеть будете?
Спрашивал вроде бы у всех, но сидела-то одна Эль. Она и ответила:
— И без нас работники найдутся.
— Именно так, — солидно поддержал Тихон. — А ты иди, выполняй план пятилетки.
И Серёжа ушёл. А Эль — осталась.
Вечером он лежал на своём диванчике и боролся с комком, подпиравшим горло. В квартире было темно и тихо. Мама пошла в кино на последний сеанс с дядей Валерой. Сказала ложиться спать, не дожидаясь её — вернётся поздно. Серёжа знал, что вернётся она как раз рано — рано утром. Последние полгода мама часто не ночевала дома. У дяди Валеры квартира тоже была однокомнатной, как и у них. Но, в отличие от мамы, детей у него не было. Там им никто не мешал заниматься тем, чем занимаются взрослые, когда любят друг друга. Серёжа догадывался, чем это закончится рано или поздно: они поженятся, поменяют две однушки на двушку. Не то, чтобы дядя Валера ему совсем не нравился. Непонятных изменений в жизни не хотелось. С другой стороны, маме нужен близкий друг, не век же ей одной оставаться. Ему друг тоже не помешал бы. Вот только Эль никогда им не станет. Да, она не такая, как прочие девчонки. Но дружить предпочла не с Серёжей, а с дерзким хулиганистым Славкой Тихоновым. И ничего с этим не поделаешь.
Победить колючий комок не удалось. Понимая, что вот-вот расплачется, Серёжа вылез из-под одеяла, прошлёпал босыми пятками к ванной комнате. Открыл дверь. Секретный Берег ударил в лицо солёным бризом, встретил криками чаек и мерным шумом океанского прибоя.
Последняя четверть закончилась, а вместе с ней и учебный год. От каникул вчерашних семиклассников отделяли экзамены и две недели трудовой практики. Серёжа согласен был и на месяц — вместо экзамена по геометрии. Но Суворов не зря говорил: "Тяжело в ученье, легко в бою". Задачи Серёжа решил и на девяносто девять процентов был уверен, что правильно.
Он сдал проштампованные листики, вышел из класса. В школьном дворе было непривычно тихо и пусто — большинство одноклассников ещё корпели над экзаменационной работой. Эль закончила десять минут назад, но новых своих приятелей не ждала. Ушла? Или курит в девчоночьем туалете? Серёжу это никак не касалось, поэтому он пошёл домой.
Июньское солнце ласково пригревало, птички щебетали, с плеч словно груз ожидания свалился, так что через пустырь он шёл не спеша. Лишь за гаражами невольно ускорил шаг. И вдруг услышал звонкий крик Эль:
— Не трогай меня! Руки убрал, я сказала!
Тут же — смех и хрипловатые голоса:
— Не дёргайся, пионэрка. Ты чё галстук сняла? Дисциплину нарушаешь?
— Мож, она не пионэрка? Мож, она взрослая тёлка?
Всё ясно: за гаражом — бурсачи. Шайку шестнадцатилетних оболтусов побаивались даже взрослые. Для девочки встреча с ними в укромном месте ничего хорошего не сулила. Это тебе не дурачок-Мёрзлый.
— Малолетки говорят, она смалит по-взрослому, — Серёжа узнал голос Дрына, единственного из шайки, кого в прошлом году не выставили из школы.
— Куришь? А ты знаешь, что если тёлка курит, то она чего-то хочет?
— А чё там у неё под лифчиком?
— Пусти!
Дальше медлить было нельзя. Чувствуя, как холодеет внутри, как слабеют ноги, а сердце колотится всё быстрее, Серёжа сжал кулаки и выскочил из-за угла. Эль обступили четверо. Все на голову-полторы выше Серёжи, тяжелее, сильнее. Не останавливаясь, он оттолкнул ближайшего, схватил девочку за руку, выдернул из круга.
— Стой! — ударило в спину.
У них не было ни единого шанса убежать. Но убегать Серёжа не собирался. Ближайшие гаражи были заперты, зато неподалёку стоял полуразвалившийся, зияющий дырами в стенах сарай. Открыть дверь и затем захлопнуть за собой — всё, что требовалось.
Руку девочки он выпустил, едва они
