Темна вода во облацех - Александр Федорович Тебеньков

из засады, выхватывал из отары овцу — и Митькой звали. Представь, собаки его боялись! Среднеазиатскую овчарку ты знаешь, о ее силе и злобности легенды сложены. Иная в одиночку может с матерым волком справиться. А тут — хвост между ног, и со скулёжем в сторону, куда подальше!.. А как чабаны тряслись, при одном его упоминании!.. Передвигался он обычно на четвереньках, но когда нужна была скорость, поднимался на ноги. Лошадь не поспевала! На людей, правда, не нападал, ограничивался овечками и другой мелкой живностью... В местном РОВД для его поимки спецгруппу организовали, из Алма-Аты подкрепление выпросили, чуть ли не войсковую операцию развернули. Привлекли ближайшую воинскую часть, вертолет, штук пять бронетранспортеров. Солдатам в целях самообороны разрешили стрелять на поражение, выдали по два рожка... Там в камышах полк можно спрятать, неделю облаву вели.

— Застрелили?

— Подранили, взяли живым. Выследили с вертолета, словно натурального волка. И что думаешь, типичная клиника ликантропии, как в учебнике! Он сам себе волком представлялся. Зубами и руками разделывал барашка на составные части не хуже как на конвейере мясокомбината... Оказался местным жителем, опознали его. Из какого-то соседнего кишлака. Пропал мужик пару лет назад, ну и пропал. Объявили в розыск, поискали, поискали, потом забылось дело. А он нарисовался за полусотню верст от дома и начал безобразничать... Так что, Павел Филиппович, ты уж, пожалуйста, поаккуратнее с оборотнями-то. Равно как с лешими, русалками, снежными человеками и прочими кикиморами.

— А у меня защита от них есть, оберег, то есть, — Баринов словно не понял истинного смысла последних слов.

Банник хмыкнул насмешливо.

— Оно, конечно, не помешает... Ты лучше «сонников» активнее ищи, — перешел он на серьезный тон. — Они — наша главная цель. Может, еще одну статейку запустить?

— Рановато пока, писем-то сотни... Я ведь еще что придумал, — он поколебался, потом все же продолжил. — Скопировал на «Эре» ту статейку и в поездках не пропускаю ни одной лечебницы, ни одного диспансера. Прямиком к главврачу с просьбой — попадутся соответствующие пациенты, не откажите, мол, в любезности.

— Ну и как? — оживился Банник.

— Результат нулевой, — вздохнул Баринов. — Похоже, они меня за своего пациента готовы принять... Но что по настоящему начинает беспокоить, так это дефицит кадров. Один я уже не справляюсь. Акимушкин оказался слабоват по части гипноза, Морчиладзе и Крапивин посильнее, но тоже не совсем тянут. Приходится все время быть на подстраховке. А со стороны привлекать...

За спиной раздалось деликатное покашливание. Баринов оглянулся. На входе беседки стоял Шишков.

— Извините, Павел Филиппович, — он легонько постучал по циферблату наручных часов. — Нам пора на процедуры.

Вместе дошли до центральной аллейки.

Здесь Баринов свернул налево и, не оглядываясь, зашагал к проходной. Банник задумчиво смотрел ему вслед.

Оборотень, значит... Вот, черт упрямый! Втемяшится какая идея в башку — колом оттуда не выбьешь!.. Ну что ж, тем и ценен. Помнится, одно время этот парень сам себе пытался стреножить интуицию, добровольно шоры надел. Но, слава богу, приходит постепенно в нормальное состояние... Нет, брат Баринов, от натуры не уйдешь! Она, натура, себя обязательно проявит: хочешь ты этого — не хочешь ты этого. Подождать только надо. Ничего, мы люди не гордые, подождем...

Баринов вышел за ворота, среди машин на стоянке разыскал глазом свою.

Суббота, середина дня, можно еще посидеть, поработать. Значит, в институт.

За рулем привычно думалось легко, достаточно свободно и раскованно.

Н-да-а, в общем, как выражается Щетинкин, пожалуй, «пустышку тянем». Получается, ложную ниточку подсунула Вита Ионовна... Впрочем, почему — «подсунула»? Вполне ведь искренне пыталась помочь. Остеречь, предупредить, защитить. А это дорогого стоит. Не каждый на поступок способен. И кто способен — не каждый сделает.

А уважаемый Николай Осипович, похоже, уже некогда прорабатывал этот вопрос.

Ну а феномен «Хайда-Джакила» пока подержим в уме. Явных показаний разрабатывать его всерьез еще не наблюдается... Дождемся, когда Николай Осипович вернется в более-менее удобоваримую форму. Люди мы не гордые, время терпит, можем и подождать.

2

Рабочий день Баринов начинал с чтения справки о последних письмах. Пусть не в обвальных количествах, но они продолжали приходить — до двух десятков ежедневно.

Однако утро нарушил Марат Акимушкин, в половине девятого он уже сидел в приемной с тонкой кожаной папкой на коленях.

— Письмо? — только и спросил Баринов. И сделал знак пройти в кабинет.

— Письмо, — Марат достал из папки конверт с подколотым двойным листочком из школьной тетрадки в клеточку, исписанный крупным, явно мужским почерком.

— И что там? — сердце невольно дало сбой, перепрыгнув через удар. Марат просто так не пришел бы. — Откуда? Кто?

— Деревня Лисички, двести километров от Сызрани, колхоз «Заветы Ильича». Механизатор Платон Матвеевич Сивохо. Взглядом двигает, вернее, валяет спичечные коробки.

— Сны видит?

Акимушкин качнул головой, протянул через стол письмо.

— Пишет только о спичках.

Почерк разборчивый, твердый, явно не восьмилетка за плечами. Изложено складно, лаконично и грамотно. Любопытна приписка: «Жена против письма в газету, но сын настаивает. Говорит, иначе сам напишет. Если уже написал, то верьте мне, а не ему».

Баринов перечитал письмо, внимательно и не торопясь.

— Та-ак... Интересно, дата стоит — седьмое сентября, а сегодня-то уже двадцать шестое...

— Или долго думал, или почта далеко, — предположил Акимушкин. — По штемпелю отправлено четыре дня назад.

— А тебе не кажется, что на конверте другой почерк? Очень похож, но — другой... Ладно, на месте выясним. Какие предложения?

— Три места в купейном на завтрашнее утро я заказал, гостиницу тоже. Сейчас в райотделе мне разыскивают местного участкового. Аппаратура наготове, с собой беру Сашу Блохина.

Баринов кивнул, соглашаясь... За три месяца они неплохо сработались.

— Ну и отлично. А я, значит, звоню в обком, договариваюсь о транспорте.

К просьбе Баринова отнеслись творчески, не формально. Выделили «УАЗ» — «на сколько потребуется, Павел Филиппович!» — и водителя подобрали подходящего, родом из соответствующего района — «он там каждую собаку знает!»...

Хуже оказалось другое — как проинформировал Акимушкина участковый, Платон Сивохо погиб две недели тому назад.

«Нет, нет, никакого криминала, обыкновенный несчастный случай. Полез чинить кормораздатчик, и шарахнуло током. Напряжение там триста восемьдесят, да еще сыро! «Скорая» приехала, а он уже готов... Нет, был бы пьяный — ничего бы не стряслось, без врачей бы оклемался... Да он вообще не пьет!.. Ну да, жена и сын. Жена здоровьем слабовата, дома по хозяйству, сын — скотник, там же, на МТФ...»

...До райцентра вел вполне приличный асфальт, дальше