Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

ситуации, когда земляне получают послания, состоящие из точек и тире, от «безумного миллионера с Марса» и пытаются расшифровать их. Код удаётся взломать «умной маленькой девочке», которая утверждает: сигналы основаны на восьмеричной системе счисления, потому что марсиане – высокоразвитые муравьи, создавшие счёт на основе своих шести конечностей плюс двух усиков на голове подобно тому, как наши предки осваивали арифметику на десяти пальцах. Несмотря на шутливые пассажи, Гальтон серьёзно относился к мысли о том, что язык межпланетных коммуникаций должен быть продуман и создан ещё до установления контакта с братьями по разуму. Он писал, что в начале обмена необходимо передавать ряды простых чисел и простейшие математические функции, выраженные в численном виде, для подтверждения разумности сигналов; затем следует отправить астрономические данные о ближайших планетах (относительное расстояние от Солнца, радиусы и т. п.), далее можно перейти к определению общей для контактирующих рас системы координат, которая позволит транслировать изображения в чёрно-белом варианте, а после обмена спектральными диаграммами – в цветном.

Высказывания учёных о теоретической возможности установления связи с марсианами только укрепляли общую убеждённость публики в том, что на соседних планетах действительно есть жители, которые достаточно разумны для вступления в контакт с нами. Возник запрос на художественное осмысление новых идей, и литераторы, разумеется, не заставили себя уговаривать.

2.2. Внеземные утопии

Рост интереса к Марсу стал причиной появления текстов, в которых популяризаторская составляющая ранней научной фантастики уступила социальной проблематике. Исследователи вопроса полагают, что отсчёт хронологии нового жанрового направления следует вести с романа «Через Зодиак: история повреждённой рукописи» (Across the Zodiac: The Story of a Wrecked Record, 1880), написанного английским литератором и историком Перси Грегом.

Сюжет начинается с того, что полковник армии конфедератов волей обстоятельств оказался на необитаемом острове и стал свидетелем крушения огромного дискообразного аппарата. При ударе о землю тот разрушился, но в нём полковнику удалось найти рукопись на «средневековой» латыни, которая в итоге досталась рассказчику. Её автор, судя по всему, инженер, сообщал, что с детства мечтал посетить одну или несколько ближайших планет, но «человеческая изобретательность не могла предоставить движущую силу, которая удовлетворяла бы главному требованию – равномерному или постоянно увеличивающемуся движению в вакууме через область, не имеющую сопротивления среды». В поисках решения инженер овладел секретом антигравитационной энергии (или «апергической силы» – apergic force) и начал строить космический корабль: «Я решил, что моей первой попыткой должно быть посещение Марса. Луна гораздо менее интересное тело, поскольку в полушарии, обращенном к Земле, отсутствие атмосферы и воды гарантирует отсутствие там какой-либо жизни». Кроме того, приближалось великое противостояние планет, и им следовало воспользоваться, чтобы сократить время перелёта.

Свой корабль инженер назвал необычно – «Астронавт» (Astronaut). Вероятно, мы встречаем здесь самое ранее использование этого термина в английском языке: Оксфордский словарь не фиксирует другого его появления до 1929 года. Предположительно, Грег придумал слово сам по аналогии с аргонавтами (Argonauts) – моряками легендарного корабля «Арго».

Путешествие к Марсу заняло сорок два дня, причём вид приближающейся планеты довольно сильно отличался от того, который станет привычным после воцарения теории Лоуэлла:

«Большую часть её поверхности покрывала суша; и место континентов, окружённых водой, занимали моря, отделённые сушей друг от друга. Снежную шапку каждого полюса окружал пояс воды; вокруг него, опять же, располагался более широкий пояс сплошной суши; и за пределами этого, образуя северную и южную границы между арктической и умеренной зонами, представала ещё одна, более широкая, полоса воды, соединенная, по-видимому, в одном или двух местах с центральным, или, если можно так выразиться, экваториальным морем. К югу от последнего находился единый великий марсианский океан».

Рис. 27. Плавающий город в великом канале Марса. Иллюстрация неизвестного художника к рассказу Владислава Лач-Ширмы «Жизнь каналов Марса» из цикла «Письма с планет. От нашего странствующего корреспондента». 1889 год.

Инженер совершил мягкую посадку на поверхность и перед выходом из «Астронавта» проверил пригодность марсианского воздуха для дыхания. Давление атмосферы примерно соответствовало земному на высоте 16000 футов (4900 метров); анализ химического состава показал преобладание кислорода. По пути от корабля инженер заметил низкорослую травянистую растительность с листьями желтоватого и красноватого цветов. Вскоре он увидел дорогу и возделанные поля, а вдалеке – город без намёка на оборонительные постройки, но с широкими улицами. Достигнув возделанного поля, на котором росли овощные культуры малинового цвета с широкими листьями, он встретил представителей фауны: «На небольшом расстоянии я увидел с полдюжины животных, на первый взгляд похожих на антилоп, но на второй – напоминающих легендарного единорога. Во всяком случае… у них был один рог, около восьми дюймов [20 сантиметров] в длину, очень острый, гладкий и твёрдый по текстуре, как слоновая кость, но с оттенками киновари и кремово-белого мрамора. Их кожа была кремового цвета с тёмно-красными пятнами. Их уши были большими и защищены складкой, которая опускалась вниз, прикрывая внутреннюю часть органа слуха». Как мы видим, изящные единороги перекочевали в роман Грега прямиком из «лунных» репортажей Ричарда Локка: образ инопланетной жизни, представленный на страницах «Сан», был на тот момент самым детальным и известным, поэтому оказывал влияние на более поздних авторов.

Затем межпланетный путешественник обнаружил и местного «пастуха»: «Ростом он был около четырёх футов восьми или девяти дюймов [1,41-1,44 метра], ноги казались короткими относительно длины и обхвата тела, но только потому, что, как стало очевидно при более тщательном рассмотрении, грудь была объёмнее и шире, чем у людей; в остальном он очень походил на представителей самых белокожих народов арийского происхождения – шведов или немцев. Жёлтые волосы, большая борода, бакенбарды и усы коротко подстрижены. Одежда состояла из чего-то вроде блузки и коротких панталон из мягкой ткани ярко-красного цвета… У него не было оружия, даже посоха, поэтому я чувствовал, что опасности от него не исходит».

С помощью языка жестов инженер убедил марсианина отвести его к городу, но по дороге обратил внимание на странный способ ведения местного сельского хозяйства: «Одно поле было голым, его почва охристого цвета, более насыщенного, чем у глины, была обработана и выровнена также идеально, как ухоженная клумба. Поперек неё выстроились в ряд птицы, отличавшиеся… внешностью от любых земных птиц, примерно в два раза больше вороны и с клювами, вероятно, такими же мощными, но гораздо длиннее. Маршируя по полю, они с удивительной точностью держали шеренгу и с расчётливым постоянством вонзали свои клювы в почву, как будто искали личинок или червей под поверхностью. Они продолжали свою работу, совершенно не замечая нашего присутствия. Соседнее поле представляло