Штурм бездны: Коллаборация - Дмитрий Валентинович Янковский
Он представлял собой постамент в виде океанской волны, на котором был установлен самый первый батиплан Вершинского, названный «Коча». Не его копия, а он сам, тускло отсвечивающий на солнце бронированными боками. Корму ему сильно повредили биотехи, почти полностью уничтожив дюзу маршевого мотора, но создатели монумента решили ее не восстанавливать, оставить в том виде, в котором корабль подняли из-под воды. А перед постаментом, стояли статуи его экипажа – чуть впереди сам Вершинский, а за его спиной Катя, Борис, Док и Саймон. У Дока в руках был первый, еще самодельный, гарпунный карабин с решетчатым магазином, за спиной Кати висела винтовка, Борис держал в руках коробку локатора, а под мышкой Вершинского можно было разглядеть толстую тетрадку самого первого Каталога.
Я моргнул. Не хватало еще слезу тут пустить. Остальные молчали. Я представил, что лет через десять, когда в океане биотехов совсем не останется, упразднят и отряд охотников, а этот памятник обретет особый смысл. Базы тут уже, конечно не будет, остров заселят гражданские, музей построят, куда будут ходить, экономя на завтраках, мальчишки и решительно настроенные девчонки. А ребята поменьше, родившиеся в мире без монстров, будут спрашивать, держа маму за руку: «Мам, расскажи, а кто такие охотники?».
У ног изваяния Вершинского лежали кем-то оставленные цветы. И мы как-то сразу, не сговариваясь, поняли, что никакого отпуска у нас не будет, а мы пойдем в штаб и запросим новое задание. Нужно было уже заканчивать уборку на этой планете.
Задание нам дали не совсем привычное, но по сути оно нас порадовало, потому что как бы намекало, мол, наступает новая эра, эра освоения океанских глубин всерьез и надолго. Мы и до этого слышали, что адмиралтейство вынашивало планы создания настоящих глубоководных баз, по принципу довоенных, шельфовых, на которых будет находиться вахтенный гарнизон с целью контроля численности биотехов. Дело в том, что икры в океанах было полным полно, и личинок торпедных платформ тоже. Стоило убить одну, на этом же месте через какое-то время врастала другая, что создавало необходимость постоянного патрулирования акваторий с целью выявления новых радарных меток с последующим уничтожением тварей раньше, чем они могли развиться до опасного состояния. Но гонять огромные силы охотников с береговых баз в океан было не очень оправдано. Куда проще создать значительное число глубоководных баз прямо на дне, менять там вахты, и держать зону ответственности под постоянным контролем за счет донного патрулирования и радарного сканирования.
По сути, появилась надобность именно в таком новом виде тактической единицы, как охотник-донник. Бак оказался прав, охота дошла до такой точки, когда потеряло смысл использовать огромные силы ради штурма платформ и уничтожения биотехов, так как с этим уже мог справиться небольшой отряд боевых пловцов-донников, разбитый на тактические роли.
Вот, нам и предложили стать первым таким отрядом, проработать тактические роли, проверить их эффективность, а затем подготовить инструкторов для дальнейшего развития новой глубинной профессии. Понятное дело, что никто лучше нас с этим бы не справился, так как мы в этом были, без преувеличения, первыми. Особенно Бак.
Нашим новым домом на время первой вахты должна была стать новенькая глубинная база «DIP-24-200» с приписанным к ней батипланом заводской постройки со странным именем «Валерка». Похоже, батиплан не был новым, а имя ему дал предыдущий экипаж, получивший машину поновее. Но нам было без разницы – батиплан есть батиплан.
Более того, нам предложили обменять пиратский транспортник на старенький, но весьма хорошо сохранившийся ракетный эсминец класса «Рапид"под названием «Вымпел». Мы тут же согласились, так как транспортник нам вообще ни для чего не был нужен, а вот боевой корабль – дело другое. К тому же он, будучи приписанным к базе «Крысолов», прошел очень серьезную доработку, на нем сменили вооружение на более подходящее для охоты, а не для войны, сделали специальный отсек с колодцем для погружений, оснастили медицинский модуль, поставили современную силовую установку на водородных ячейках. В общем, о таком корабле в собственности взвода мы раньше и мечтать не могли.
Конечно, нам любопытно было пожить на глубоководной базе, но оказалось, что инженеры ее еще не достроили, и нам придется поначалу ошвартоваться у плавучей биологической станции «Тапрабани», ближайшей точке к месту строительства базы. Жить вместе с гражданскими то еще удовольствие, но все же там в ходу был морской регламент и дисциплина, что делало персонал станции моряками, что сильно лучше, чем сухопутные крысы.
Зато нам вместе с «Вымпелом» выдали целых десять новейших жаберных аппаратов «ГАДЖ-20» и ключ-карту от батиплана. Мы могли в любой момент нырнуть к строящейся базе, забрать и обкатать новую технику, о чем инженеры предупреждены.
В общем, задание нам понравилось, и мы сразу же за него взялись. Я поставил подпись под приказом-назначением, и мы отправились получать корабль. Викинга, как самого сведущего в технике, я назначил на осмотр силовых агрегатов, а мне надо было осмотреть имеющееся на борту вооружение.
К счастью, доведенным до ума эсминцем вполне мог управлять один человек. Машины непрерывного присмотра не требовали, все управление происходило из рубки, включая контроль над огневыми системами в случае боя, но для этого нужен был еще один человек. Так же имелся пост акустика для дальнего обнаружения целей и помощи в наведении орудийных систем. Перезарядка боезапаса из бункеров в трюмах так же производилась автоматическими лифтами, так что ручную перезарядку, которая чуть не стоила жизни Бодрому, можно было забыть, как страшный сон.
Минимальная вахта могла состоять из одного человека, или из двух, если в постоянном режиме задействовать боевой пост. Но в этом не было необходимости – вахтенный в рубке мог настроить радар таким образом, что он подаст сигнал общей тревоги при обнаружении биотехнологической метки. Таким образом мы вполне могли разбить экипаж на пять вахт, обеспечив себе посменные четырехчасовой отдых, что на переходах вполне допустимо, а потом, ошвартовавшись, можно как следует отдохнуть всем.
Приятной неожиданностью стало наличие на борту легкого, но хорошо вооруженного, гравилета «Вертикаль-Астра», произведенного в Метрополии, а так же новейшей модели амфибии океанского класса»«KS-8» в штурмовом варианте. Обе дополнительных транспортных единицы располагались на кормовой площадке, и могли быть задействованы после непродолжительной подготовки. Все это несоизмеримо расширяло возможности нашего взвода.
Интересно, что нам всем и сразу не понравилось название «Вымпел», кем-то данное кораблю. И если батиплан «Валерка» был приписан к подводной базе, а нам выдавался лишь на время глубоководной вахты, так что у нас не было идей менять его название, то с кораблем было иначе. Его приписали в собственность нашего взвода отдельным приказом, а значит, мы по собственному желанию могли выбрать и название, и порт приписки.
С портом разночтений не возникло, и мы сразу вписали в табель остров Тринидад, мыс Змеиный, который любой из нас теперь считал родным домом. Меня там ждала, кроме всего прочего, семья. Для меня это было важно.
Но вот по поводу названия мнения поначалу разошлись, причем, все предлагали имена, более подобающие или гражданским судам, или даже пиратским, но мне не хотелось таких ассоциаций. И тут вдруг я вспомнил, как называли боевые корабли в стародавние времена, когда страны в океанах воевали друг с другом. «Решительный», «Зоркий», или именами адмиралов.
Я поделился этой идеей, и она всех воодушевила. Начали рождаться названия, вполне подобающие, самое интересное предложил Бодрый, назвать корабль в честь Вершинского «Хай». Но неожиданно против высказалась Рипли, мол, кто-то другой, не мы, мог бы так назвать корабль в честь Первого Охотника, но нам, служившим под его началом, этого делать не стоит, так как выглядеть это
