Наука о чужих. Как ученые объясняют возможность жизни на других планетах - Антон Иванович Первушин

В ответ на замечание Филлипса французский астроном Эммануэль Лиэ (Ляи), оставивший Парижскую обсерваторию ради директорского кресла Императорской обсерватории в Рио-де-Жанейро (Бразилия), в обширной книге «Небесный простор и тропическая природа. Физическое описание Вселенной на основе личных наблюдений, сделанных в обоих полушариях» (L'espace céleste et la nature tropicale. Description physique de l'Univers d'après des observations personnelles faites dans les deux hémisphères, 1865) предположил, что «моря» – э то области, покрытые растительностью, а красноватые поверхности – это пустыни. Действительно, весной и особенно летом «моря» Марса темнеют и приобретают зеленовато-голубоватую окраску. Осенью она становится коричнево-бурой, а зимой – сероватой, что напоминает весеннее распускание и осеннее увядание растительности. Лиэ сделал шаг в сторону нового образа Марса как высыхающего мира, но в тот период его гипотеза осталась без внимания.

В 1860-е годы беглые эскизы, созданные основоположниками ареографии, перестали устраивать астрономов. Каждый рисовал всё, что ему вздумается, и сочинял произвольные названия. Общеупотребимым было только название Большого Сирта – Море Песочных Часов. Решить проблему взялся знакомый нам популяризатор Ричард Проктор. Он собрал эскизы Марса, до каких смог добраться, и в 1867 году выпустил первую «стандартную» карту планеты, все элементы которой были поименованы, причём в топонимах он использовал такие определения, как «море» (Sea), «пролив» (Strait), «континент» (Continent), «земля» (Land). Таким образом, Проктор принял мнение большинства астрономов о том, что Марс во всём подобен Земле, посему там есть моря и континенты. После тиражирования его карты в этой идее больше не сомневалась и та часть общества, которая следила за астрономическими новостями.

Великое противостояние 5 сентября 1877 года ждали с особым нетерпением, и оно оправдало надежды астрономов, кардинально изменив основы ареографии. Красная планета приблизилась к Земле на расстояние 56,41 млн км, после чего открытия посыпались как из рога изобилия.

Во-первых, английский живописец Натаниэль Грин (известный тем, что давал уроки рисования королеве Виктории), ведя наблюдение с острова Мадейра у северо-западного побережья Африки, сделал красивейшую и подробнейшую карту Марса, при этом для обозначений он использовал номенклатуру Проктора. Вклад Грина в ареографию мы смогли оценить только сейчас, когда появилась возможность сравнить его рисунки с тем Марсом, который видели наблюдатели в современные телескопы в период Величайшего противостояния 2003 года, и оказалось, что карта живописца больше соответствует виду соседней планеты, чем любые другие, составленные его современниками.

Во-вторых, американский астроном Асаф Холл из Вашингтонской обсерватории в течение трёх ночей, с 16 по 18 августа, открыл два спутника Марса, подтвердив умозрительную гипотезу Кеплера – Свифта. О спутниках мы, разумеется, ещё поговорим, пока упомяну только, что по предложению химика Генри Мадана, первооткрыватель назвал их Фобос (Страх) и Деймос (Ужас) в память о том фрагменте из «Илиады» Гомера (книга XV), где Марс (Арей) представляется сходящим на Землю, чтобы отомстить за смерть своего сына Аскалафа: «Тогда ж повелел он и Страху, и Ужасу коней впрячь, а сам покрывался оружием пламеннозарным».

В-третьих, известный итальянский астроном Джованни Скиапарелли, работавший в Миланской обсерватории, открыл марсианские каналы. Интересно, что он не собирался этого делать. Скиапарелли, обладавший уникально острым зрением, задался целью провести систематический обзор поверхности Марса подобно тому, как делают на Земле при составлении карт местности. И он действительно составил самую детализированную карту планеты на основании исследований, которые вёл с 1877 по 1890 год, в течение семи противостояний.

Рис. 25. Карта Марса с многочисленными каналами, составленная Джованни Скиапарелли по итогам наблюдений с 1877 по 1888 год. Из статьи: Schiaparelli G. V. La vita sul pianeta Marte. 1895 год.

В распоряжении Скиапарелли находился не самый новый телескоп-рефрактор, но зато его объектив отличался весьма высоким качеством. Кроме того, миланский астроном тщательно готовился к каждому наблюдению: чтобы ещё повысить остроту своего феноменального зрения, он перед началом работы некоторое время находился в полной темноте. Для уменьшения контраста между фоном неба и ярким красноватым диском планеты Скиапарелли освещал поле зрения телескопа оранжевым светом.

Рис. 26. Ночное небо Марса с двумя лунами: Фобосом и Деймосом. Иллюстрация Фуше Мотти из книги Камиля Фламмариона «Земли в небе». 1884 год.

Наконец, в день наблюдения он никогда не употреблял возбуждающих напитков, к числу которых относил и кофе.

Миланский астроном подключился к изучению Марса довольно поздно – 12 сентября 1877 года, то есть уже через неделю после «пика» противостояния. Он не сомневался в том, что соседняя планета во многом подобна Земле, и признавал разделение марсианских областей на «моря» и «континенты». Однако наличие воды подразумевает существование рек. Именно их и разглядел острый глаз Скиапарелли. В первый раз тонкие прямые линии, пересекающие красноватые «материки», он заметил в октябре. Астроном не был уверен в достоверности увиденного и не стал делать преждевременные выводы. Сеть линий он окончательно распознал только в январе 1878 года, а дальнейшие наблюдения, по март того же года, вроде бы подтверждали, что ошибки нет.

В своих записях и отчёте для научных журналов он назвал увиденные линии canali, но имел в виду первоначальный смысл слова в итальянском языке, которое означает, как мы помним, водный проток и русло реки. Кроме того, в своих статьях Скиапарелли часто использовал близкое слово fiume (река). Но получилось так, что его открытие попало на хорошо подготовленную почву: в те времена строительство каналов было излюбленной темой для прессы. За девять лет до этого началось судоходство в Суэцком канале, а за два года до открытия было принято окончательное решение о строительстве Панамского канала, и его проект активно обсуждался. Понятно, что, когда статья Скиапарелли со скучным названием «Астрофизические наблюдения вращения и топографии планеты Марс, произведённые в Королевской обсерватории в Милане на телескопе Мерца во время противостояния 1877 года» (Osservazioni astronomiche e fisiche sull'asse di rotazione e sulla topografia del pianeta Marte fatte nella Reale Specola di Brera in Milano coll'equatoriale di Merz durante l'opposizione del 1877), опубликованная в 1878 году, попалась на глаза научным обозревателям периодических изданий, они раструбили сенсационную новость: итальянец открыл доказательство существования высокоразвитой цивилизации марсиан!

Сам Скиапарелли долго высказывался против этой идеи. Предположение об искусственном происхождении каналов было высказано им гораздо позже: в мае 1895 года Скиапарелли опубликовал статью