Тропой человека - Ник Ричмонд
Полого поднимаясь вверх, коридор вёл на саму сцену в центре амфитеатра. Его наливной пол был обшарпан миллионами шедших этим путём, отчего поверхность его бугрилась и местами шла пятнами. Идти было неудобно, и тем не менее, периодически спотыкаясь и шаркая, Нибель всё меньше подхрамывал, постепенно выпрямлялся и двигался всё увереннее, и, наконец приосанившись и прикрыв глаза ладонью от яркого света, он вышел наружу.
Все места на трибунах, разумеется, были заняты, что обуславливало постоянный фоновый гул, напоминавший собой шелест лесной чащи, но в этот момент все вдруг затихли. Взгляд Нибеля встретил широкий президиум, занятый более чем десятком персон, в молчании ждавших, когда он займёт своё место. Чуть в стороне от президиума располагалась одиноко стоящая трибуна для выступлений, на поверхности которой было два фиксатора для рук. Подойдя к ней, Нибель положил свои ладони на стол, и крепления тут же защёлкнулись у него на запястьях.
Перед ним показался высокий мужчина с короткой стрижкой и пышными усами – он подошёл на расстояние нескольких метров и, полуприсев на расположенный перед трибуной стол, сложил на груди руки и внимательно уставился на подсудимого. Через некоторое время он наконец заговорил:
– Есть чудный город на западном побережье. Он утопает в зелени. Он сверкает золотом. Он ослепляет своей изящной красотой. А ещё… он хранит много тайн. Так мне говорили. И знаете, что? Последнее – правда, – сделав паузу и понаблюдав немного за собственной ступнёй, он продолжил: – Моё имя – Лахти. Я прибыл в Алгоншаар позавчера по поручению Секретаря. Меня принял король Клод – предводитель Свободного Народа. Впрочем… Вы ведь прекрасно знаете, о ком речь. Король рассказал мне удивительную историю о младенце, которого он, будучи на охоте, лично нашёл плывшим по реке в крохотной люльке. Король не мог вообразить, кто был способен так поступить со своим ребёнком – граждане Единой Земли или его собственные подданные, но случившееся поразило его настолько, что он не колеблясь принял мальчика в семью и растил как родного. До тех пор… пока не произошло несчастье.
Нибель слушал оторопело. Было видно, что он искренне поражён, а может быть даже напуган. Мужчина продолжил:
– Поверьте, я многое узнал от него, и непременно поведаю открывшееся мне всем желающим, но я сделаю это позже, когда тому придёт время. Сейчас же меня, как и уважаемый Совет, волнует другое: я не думаю, что есть на свете человек, знающий вас лучше, чем… король Клод. И тем не менее, даже он, как выяснилось, не имеет ни малейшего понятия о тех… гнусных экспериментах, которые вы практиковали в своём логове. Знаете, как я убедился в честности короля? Хотя нет, не отвечайте. В этом нет никакого смысла, пока мы не установили вам информационный чип, как того требует протокол допроса. Мне же он не нужен: я прекрасно вижу людей… так, – спустя пару мгновений, он поднял руку, продемонстрировав наручный дисплей своего костюма. – Я показал ему запись из лаборатории с малышкой Хейзи. Вообще говоря, на неё все свободные реагируют странно. Но король… Могучий владыка последних разрозненных клочков свободного от нашей «тирании» мира, в кулаке держащий всё, во что истинно верит – увидев её, он… заплакал.
Нибель едва заметно ухмыльнулся и пробормотал себе под нос:
– Этот слизень – ваша карманная игрушка, а не король, – мощная аудиосистема уловила и многократно усилила его шёпот, разнеся его по всему залу, трибунам и доставив в каждый закуток. – Он должен был проводить в слезах каждый день своей бестолковой жизни.
Нахмурившись от неожиданности, Лахти спросил:
– А чем наполнена ваша жизнь, Мейер?
– Одной скорбью.
– Я так понимаю, теперь Вам её прибавится.
– Привыкать мне не нужно.
– Ну и… стоило оно того?
Наконец постепенно проявилась на измождённом лице Нибеля улыбка долгожданного усталого довольства.
– Вы даже не представляете, – ответил он, подняв глаза, неспособные скрыть нетерпение и восторг, но при этом пылавшие из глубины недобрым огнём.
Пристально всмотревшись в них, Лахти через несколько секунд встал, выпрямился во весь рост и громко сказал:
– Что ж, довольно! Пора приступить к официальной части.
Раздался глухой металлический стук, и на сцену поднялось несколько роботов, а следом за ними двигалась платформа с некой конструкцией явно медицинского назначения высотой примерно в человеческий рост. Медленно перемещаясь, эта процессия достигла центра сцены, роботы заняли места на некотором расстоянии вокруг, и всё затихло.
Настольные кандалы Нибеля расщёлкнулись. Он отдёрнул руки и потёр запястья, внимательно осматривая аппарат, представлявший из себя что-то вроде анатомического ложа для человеческого тела, фиксирующего его в положении с чуть расставленными руками.
– Я прошу Вас занять место для установки Вам информационного чипа, – произнёс Лахти. – Как я уже говорил, это необходимо для исполнения всех процедур производства Совета. После, при желании, Вы сможете его извлечь.
– Нет нужды в уговорах, – ответил Нибель, не сводя глаз с устройства. – Я ждал этого всю свою жизнь.
Подойдя к платформе размеренным, но уверенным шагом, он поднялся на постамент, обернулся лицом к залу, окинул взглядом всех присутствовавших на трибунах людей, глубоко вдохнул, закрыл глаза и сделал шаг назад, в объятия аппарата, мгновенно зафиксировавшего свою добычу. Раздался приятный женский голос:
– Благодарим Вас за согласие на процедуру установки информационного чипа. Она абсолютно безболезненна, неинвазивна и полностью обратима. В установленном порядке уведомляю Вас о том, что данное коммуникационное устройство будет собирать показатели ряда биологических и физиологических параметров вашего организма, интерпретация которых позволит точно диагностировать большинство известных патологий. Также данные показатели возможно будет использовать для оценки и прогнозирования ваших действий, для определения соответствия ваших психологических свойств действующим нормативам и для оценки правдивости ваших высказываний. Помимо всего вышеперечисленного, чип произведёт оценку коэффициента вашего интеллектуального развития. Для запуска процедуры и регистрации в единой информационной системе прошу Вас громко и чётко назвать своё имя.
– Мейер Нибель.
Раздался короткий щелчок. Нибель не шелохнулся, а спустя мгновение даже с некоторой досадой открыл глаза и посмотрел на своё левое предплечье, куда ему был установлен чип. Фиксаторы раскрылись, освободив своего пленника. Он сделал шаг вперёд, со всё так же расставленными руками, вновь оглядел смотревших на него людей и с упоением произнёс, и слова его разнеслись везде вокруг:
– О, эта… безудержная власть… порядка!
Позади сцены на широкой вогнутой стене отобразились и побежали списком разные медицинские показатели – цифры, графики, диаграммы и прочее. Через несколько
