Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Я слушал и слушал, и каждое слово Нуса вставало на свое место в общей картине. Я помнил — я прекрасно помнил всё.
Я помнил, как шейх во время собрания после побоища попросил меня показать ему и остальным Ангела. И я помнил, как Ангел после этого пропала из моих снов и оставила там жуткую зияющую пустоту.
Похоже, устад прав. Шейх овладел Ангелом моих снов, забрал её у меня. Теперь всё было ясно, как день. Стало понятно, зачем шейх заставил меня вылечить Эльсида и Фатиму в оазисе — чтобы я опробовал мою силу управлять джиннами. У меня получилось, и шейх убедился, что сила у меня есть. И повел меня дальше в обитель, чтобы забрать её.
Мне вспоминалось то жадное нечеловеческое выражение на лице шейха, которое промелькнуло на миг, когда он впервые увидел Садата — приговоренного к смерти за богохульство в городке под названием Махия. Шейх выкупил Садата, но сделал это не из доброты, не из милосердия или благочестия. Он просто почуял в Садате силу, нафаш, который можно забрать. Садат был одарен, как и я. И шейх привел нас обоих в обитель, как ведут старых верблюдов к мяснику…
Теперь стало ясно и другое — зачем шейх сделал меня старейшиной. Я был лишь «крышкой кастрюли», как только что рассказал Нус. И дав мне чалму старейшины — шейх придавил братию черной Башни этой «крышкой» еще плотнее. Чтобы мюриды ослабли, чтобы отдали ему больше дыма.
Шейх меня использовал, как пресс, как каменную соковыжималку, которая есть у садах у некоторых богатеев и торговцев. Вот только выжимал он мной не сок, а души человеческие.
И Хам умер, и Каморан тоже. Выжатые шейхом до дна.
И шейх нигде не ошибся. Он заставил меня мучить мюридов — моих братьев, он забрал у меня всё. И дал мне за это лишь сны, иллюзии, обноски и объедки мистики.
Все встало на свои места. Нус не безумен. Его слова — правда. А свет шейха — лишь лампа на верблюжьем жире, а не Солнце.
— Нус… Послушай, но ведь все мое — уже у шейха. Я больше не вижу во сне Ангела. И я даже не знаю, могу ли все еще говорить с джиннами…
— Можешь. Шейх не смог поглотить твои способности полностью. Если бы он сделал это успешно и полно — ты был бы уже мертв. И шейху не пришлось бы идти с тобой завтра в подземелья и вырезать твое сердце.
— Я видел эти подземелья под обителью, Нус. Я видел их сегодня во сне… Там обитает что-то очень злое. Там что-то готовится, какая-то война.
Нус взглянул на меня как будто с удивлением.
— Ты странный мальчик, Ила. Наверное самый странный из всех, кого шейх сюда приводил. Мне неизвестно, что находится под нашей обителью. У шейха в его Заповедной зеленой Башне есть люк в полу, и этот люк куда-то ведет. Но туда шейх ходит всегда один, и только один. И это место под монастырем — закрыто даже для сновидцев.
— Но я видел! Вы мне не верите?
— Верю, — Нус покачал головой, — Но что это меняет? Тебе нужно бежать, Ила. Сейчас же.
Но я будто прирос к каменной площадке под моими ногами. Я не мог никуда бежать. Только не сейчас. Вопросов было слишком много, и каждый ответ, который давал мне Нус, порождал новый вопрос.
— А что шейх забрал у тебя? — спросил я устада.
— Меч.
— Меч… Ты поэтому никогда не сражаешься мечом, а только палкой?
— Я дал обет, священную клятву никогда больше не касаться меча, не брать его в руки. И я помню о моей клятве, ибо я принес её именем истинного Бога. Но да, Ила. Мне снился меч — с самого раннего детства. Мне снились воины, сражения, славные битвы. Было время…
Нус замолчал на полуслове. И его взгляд устремился куда-то в черные небеса, к звездам.
— Продолжай, — потребовал я.
Это было странно, но Нус на самом деле продолжил. Будто теперь это я был устадом, а он — моим мюридом, будто это я теперь отдавал ему приказы.
Лицо Нуса потемнело, омрачилось. Ему было больно говорить, но он заговорил:
— Я был в секте, Ила. Я мечтал об этом. С самого раннего детства.
— Ты и сейчас в секте…
— Сейчас я в секте шейха Эдварры. А раньше я был мюридом в другой секте. В «Алифе», Ила.
— В «Алифе»???
Я на миг замер, оглушенный этой новостью. Сам не знаю почему, но это по какой-то причине шокировало меня даже больше, чем все остальное. То ли ярость и негодование копились во мне все это время, пока мы говорили, и теперь наконец прорвались наружу. А то ли это просто напросто было страшнее всего… Нус. Мой устад, учитель, наставник. Тот, кого я полагал образцом благочестия, тот, кому я подражал во всем — оказался псом принцессы из секты «Алиф»!
— «Алиф» убили всю мою семью! Маму, папу, братьев…
— Я знаю, Ила. Я же твой устад. Я все про тебя знаю.
Моя рука сама метнулась к кинжалу на поясе, я стремительно выхватил его из ножен, потом одним прыжком подскочил к Нусу и приставил кинжал наставнику к горлу.
Глава 43: О тайнах секты «Алиф»
Я теперь был скор и точен в движениях, не зря же я уже половину луны учился сражаться в Белой башне Света. Но сколь бы не был я искусен в обращении с оружием — Нус явно был искуснее. Я не обманывался. Он мог уничтожить меня одним ударом — руки, а не палки или кинжала.
Но наставник не двигался. Даже не защищался. Он просто печально смотрел на острие моего кинжала, прижатое к его горлу.
— Вынул оружие — бей, — мрачно, но совершенно спокойно произнес Нус.
Я же вглядывался в лицо Нуса.
И все яснее видел, что нет в Нусе никакого света. Это просто мужчина — уже не молодой, потрепанный жизнью, повидавший много горя и бед. Отнюдь не святой. Иллюзия развеялась, я теперь видел вещи такими, какие они есть на самом деле. Все чудеса этой обители — просто греза, сон, наваждение, вроде тех, которые вызывают пьянящие горные травы, если их
