Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Но я никуда не побежал.
Я слушал, как завороженный. Слушал и не верил своим ушам. И все еще не мог поверить, даже когда Нус замолчал.
А Нус повернулся ко мне:
— Ты еще здесь? Обдумаешь и уложишь все это в своем сердце позже, Ила. Сейчас — тебе надо бежать. Шейх вернется завтра в полдень. И к этому времени тебе нужно уйти подальше…
Я нервно расхохотался, как бесноватый.
— А куда же я пойду, учитель? Куда я убегу от шейха, который знает все мои пути и мысли?
Ответ у Нуса был, видимо, уже готов.
— На запад, на закат. В Долину Крови. Это — проклятое место. Никто не знает, что там происходит, и никто туда не ходит. Я не знаю, что там тебя ждет, но могу точно сказать, что шейх там тебя не найдет. Шейх не видит того, что происходит в Долине Крови. Это место — настолько темное, что о происходящем там не ведает наверное даже сам Отец Света…
— Отец Света? А есть ли он, этот Отец Света… учитель?
— Есть, — без тени сомнения ответил Нус, — Бог — есть. И наш шейх ему служит.
Слышать это было сейчас очень странно. Чуть ли не страннее, чем все остальное.
— Служит Отцу Света? И вы говорите это после всего, что мне рассказали? Вы сказали, что шейх убивал своих мюридов, вырезал их сердца…
— Он не только вырезал сердца, Ила, — спокойно сообщил Нус, — Ты, кажется, меня не понял. Шейх убивает всех мюридов, которые приходят в эту обитель. Всех без исключения. Просто обычно мюриды умирают во сне. Когда шейх успешно высосал из них весь нафаш. Ибо совсем без нафаша человек жить не может. Даже у неодаренных есть крупицы нафаша, которые поддерживают жизнь в их телах. А шейх жаден, он пьет нафаш до дна. И когда нафаш кончается — мюрид умирает, обычно во сне.
— Как Хам, как Каморан… — припомнил я.
— Да, конечно, — кивнул Нус, — В смерти этих пареньков ты не повинен, Ила. Это шейх их убил. Выпил их дым.
— А до этого умер еще Назим, мне рассказывали… Но, Нус, ведь все в черной Башне удивлялись их смертям! И винили меня! А если шейх, как вы говорите, убивает всех…
— Всех, — безжалостно подтвердил Нус, — Просто обычно мы скрываем смерть мюрида. Мои белые братья уносят ночью труп, а утром объявляется, что мюрид просто окончил свое обучение, оставил обитель и ушёл в мир — нести свет Отца. Помнишь наше собрание после побоища? Помнишь, как шейх тогда объявил, что брат Джафар Скала покинул нас и ушёл? Он и правда ушёл. Но не в мир, а к Отцу Света. Он умер, и мы тайно похоронили его. Его нафаш закончился, перешел к шейху.
Я совсем запутался. А может быть Нус просто обезумел? Что он говорит, что он несет?
Я припомнил наше собрание после побоища.
— Вы лжете, учитель. Зачем вы лжете? На том же собрании ушли еще двое белых мюридов… Им дали оружие, коней, припасы…
— Ну да. Им все это дали. И белые мюриды ушли в пустыню. И там покончили с собой. Пронзили себе животы мечами.
— Но вы говорили только что…
— Шейх маскирует свои действия, Ила. Наш шейх — кто угодно, но не дурак. Так что я заранее сообщаю шейху, когда это возможно, что у мюрида скоро закончится нафаш. И в таких случаях, чтобы мюрид не умирал во сне — мы заранее отсылаем его прочь из обители. И говорим всем, что мюрид окончил свое обучение и уйдет в мир. И мюрид уходит. А шейх является ему во сне, в первую же ночь после того, как мюрид покинул обитель — и приказывает покончить с собой. И мюрид исполняет. Он убивает себя по приказу шейха. И отправляется в Рай, к Отцу Света.
Пойми вот что, Ила — никто не уходит далеко из этой обители. Никто. Все, кто якобы окончил обучение и ушёл — на самом деле вспарывают себе кишки по приказу шейха. Это нужно в том числе для нашей же безопасности. Неужели ты думаешь, что шейх позволили бы на самом деле мюридам покидать обитель и разгуливать, где угодно?
Ну а если эти мюриды попали бы в руки шаэлей, верных принцессе? Они могли бы раскрыть ей местоположение нашей обители, а, значит, и местоположение шейха. А принцесса уже очень давно, уже несколько сотен лет хочет уничтожить нашего шейха. А шейх хочет жить. И этот монастырь существует лишь для того, чтобы шейх жил и дальше. Питаясь нафашем своих мюридов.
Но у меня все еще не укладывалось в голове.
— А ведь тогда, после побоища, вместе с белыми братьями ушел и Ибрагим… Который был изгнан!
— Ибрагиму белые мюриды перерезали глотку сразу, как отъехали от монастыря. Изгнанников, как ты можешь легко догадаться, Ила, тут у нас тоже не бывает. Ибо изгнание на самом деле означает смерть. Просто уясни, что из этой обители есть три пути — умереть во сне, стать изгнанником и быть убитым, ну или «завершить обучение» и покончить с собой по приказу шейха. И есть еще четвертый путь, самый страшный — шейх может вырезать твое сердце. И тебя ждет именно этот путь, мальчик, если ты немедленно не уедешь.
— Покончить с собой… Неужели все покорно кончают с собой? Как? Почему?
Нус на это рассмеялся, и это было самым жутким из всего.
— А что тебя удивляет? Представь, что этого нашего разговора не было, например. И представь, что сегодня ночью тебе во сне явился бы шейх и попросил бы тебя воткнуть меч себе в живот. И обещал бы тебе за это Рай — здесь, сейчас, немедленно. Сделал бы ты это?
У меня закружилась голова, и перед глазами снова все поплыло.
Он был прав. Я понимал, что Нус прав. Еще вчера, если бы шейх приказал мне убить себя — я бы это сделал не задумываясь. И любой белый мюрид бы сделал. А вот черный мюрид…
— А как же черные братья, Нус?
Называть Нуса «учителем» у меня уже язык не поворачивался.
— А с черными послушниками Башни Творца все еще проще, — пожал плечами Нус, — Мы их отпускаем в мир
