Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев
Это было на самом деле плохое место. Я это чувствовал.
— Разве шайтан откладывает яйца? — спросил я.
— Так верят горцы, — ответил белый мюрид, — Я не знаю.
— Братья, перестаньте поминать шайтана, — потребовал наш командир Шади, — Особенно в таком месте. Да сохранит нас Отец Света. В проклятую лощину мы в любом случае не поедем, по милости Всевышнего. Нам нужно вон туда — на ту сторону гор, к пещерам.
Теперь я на самом разглядел, что гора напротив нас, на другой стороне от шайтановой долины, была вся щербатой — там располагалось множество пещер, и к ним можно было подъехать по горным тропам.
Но эти пещеры казались такими далекими, что я даже удивился — сколько же нам еще ехать?
Оказалось, что и правда долго. Лишь во второй половине дня мы достигли противоположных склонов. Мы не стали спускаться в Шайтанову Кладку, а просто обогнули проклятое место по горам.
Я весь замерз и продрог, и даже верблюжья накидка не спасала. Если задрать голову, то можно было увидеть, что на склонах выше нас уже лежит снег. Про снег я знал и читал, но так близко видел его впервые в жизни. Снег показался мне жутким, слишком белым. Говорят, что это замерзшая вода, но разве вода бывает такого ослепительного белого цвета?
Теперь мы ехали вдоль пещер, каждая из которых зияла как жуткий черный рот.
— Смотрите, кошка! — не сдержался я и указал на камень, на котором и правда была нарисована большая зубастая кошка.
Рядом были нарисованы человечки с копьями, которые убивали зверя.
— Это тигр, Ила, — рассмеялся один из мюридов, — Очень большая кошка. Они раньше тут жили, в этих горах, но первые люди их всех извели. А от самих первых людей остались лишь рисунки на камнях…
— Тихо, — распорядился Шади, — Не разговаривать. Я чувствую присутствие иного. Тварь где-то близко.
И дальше мы поехали в молчании, и только ветер свистел в скалах. Горный ветер — совсем не тот, что в пустыне, он не говорит по-джахарийски, а поет странные песни на языке горцев.
Шади вдруг остановил коня. Остальные встали следом. И я, шагавший самым последним, тоже остановился.
Шади указал пальцем, но не на пещеры, а вниз — на тропу.
Я уставился на камни, ничего не понимая, но белые мюриды оказались более догадливыми, чем я. Они определенно чувствовали присутствие йети, видели его своим духовным взором. Они спрыгнули с коней, потом трое послушников подошли к самому обрыву и глянули вниз. Но смотрели они не на лежавшую под нами проклятую лощину.
Один из смотревших вниз мюридов повернулся к Шади. Потом прошептал одними губами:
— Под нами. Там пещера. В одной канне ниже нас.
«Канна» — это примерно пять шагов.
— Оно там. Я чую, — прошептал Шади.
Я ничего не чуял, но тоже опасливо подошел к краю тропы, нагнулся и заглянул в бездну. Проклятая лощина лежала далеко-далеко под нами. А чуть ниже нас в теле горы и правда располагалась пещера — очень узкая, скорее даже просто щель. Но там не было никаких троп, которые бы вели к ней. И я совершенно не понимал, как йети мог туда забраться. Или он умеет летать или лазать по отвесным скалам?
А еще было неясно, как нам достать тварь из её логова.
Но этот вопрос разрешился быстро, у белых мюридов, как оказалось, на такой случай имелся план.
— Ила, — Шади поманил меня пальцем.
Я подошёл. Сердце в моей груди стучало, как бешеное, дыхание перехватывало — и не только от горного ветра.
Я, конечно, уже давно догадался. Зачем белые послушники могли взять с собой черного на эту охоту? Только для одного — чтобы черный послужил бы приманкой для чудища.
— Тварь уже знает, что мы здесь, — шепотом объяснил мне Шади, — Она затаилась. Нужно её напугать, выманить. Йети не любит человека, и только живой человек может напугать его по-настоящему. Мы спустим тебя вниз, и ты будешь тревожить йети.
— Как?
— Мы дадим тебе факел. Размахивай им и громко кричи. Дальше мы все сделаем сами.
Мне дали зажженный факел, потом меня обвязали крепкой веревкой вокруг пояса и плечей.
Я все это время твердил шепотом молитвы.
Шейху было нужно сердце йети. Я должен умереть, если потребуется, но добыть больше силы для моего шейха! Верность — величайшая из добродетелей, она сродни вере. И вот — я в ситуации выигрыша. Я или сделаю моего шейха сильнее или умру и стану мучеником.
И все мои грехи будут смыты моей же кровью…
Но шагнуть вниз, в бездну оказалось невозможным. Ноги у меня подкашивались. Так что один из мюридов просто подтолкнул меня, и вот — я уже болтаюсь над проклятой лощиной, а трое мюридов держат веревку. Ветер тут же начал меня раскачивать, меня стали медленно спускать все ниже и ниже.
И наконец я достиг горной щели, где укрылась тварь. Я дышал глубоко, будто сейчас сидел в черной Башне и медитировал…
Я ожидал увидеть в щели морду демона, но меня встретила лишь темнота. Зато мой нос уловил вонь, исходившую из пещеры — от йети несло как от дохлого козла.
Главное теперь — не смотреть вниз. Если гляну вниз — сойду с ума от страха.
Я вдруг вспомнил, что мне нужно кричать. Это далось мне нелегко, голосовые связки отказывались работать.
Я махнул факелом, потом пробормотал:
— Чудище, явись мне…
И потом уже громче:
— Йети! Ты тут? Выходи, подлец! Выйди, вот я здесь, смотри какой я вкусный…
А дальше мои крики перешли в бессвязный визг ужаса.
Ибо из горной щели на меня глянули три глаза — громадных, белых, каждый с тарелку размером. Непонятно было, как такая чудовищно огромная тварь вообще поместилась в этой щели…
И в следующий миг из пещеры высунулась гигантская волосатая рука и попыталась схватить, отобрать мой факел.
Я дернулся, еще раз закричал и выронил факел — он улетел куда-то вниз, в проклятую лощину, просто исчез.
А рука потянулась уже ко мне.
Нет, не надо. Исчезни! УБИТЬ, УБИТЬ, УБИТЬ…
Что-то черное и невыносимо мерзкое изошло из меня и ринулось в сторону йети. Но все было совсем не так, как с Хамом и Муаммаром. Я теперь ясно ощутил, как из меня лезет самая черная тьма, мое пожелание смерти живому существу. Однако эта тьма, кажется, отскочила от чудища, как отскакивает
